– Нет, нет, маста Вик! Я с вами. Не оставляйте меня, – и, боязливо косясь на реку, засеменил за Лавровым.

Смелость – это хорошо дрессированная трусость. Явар не мог понять, где и как они будут охотиться, но Виктор источал такую уверенность, что вскоре парень уже не думал о деталях.

На одном из перевалов Виктор, шагающий впереди, нашел тропу диких свиней. Помет по тропинке к водопою. Протоптана дорога, где регулярно ходит дикая свинья, и, быть может, не одна. Судя по следам, несколько небольших. Лавров стоял у свиного помета.

– Явар, есть хочешь?

Парень испуганно посмотрел на журналиста.

– Я не буду это есть, маста Вик…

Виктор не выдержал и расхохотался.

– Ну, туземец ты и есть туземец… Ты на свинью охотиться умеешь?

– Нет…

– А я умею!..

Явару опять стало стыдно. Виктор, которому он когда-то представился проводником, знал столько, что ему учиться и учиться…

– Да ты не переживай! – успокаивал Лавров. – Зато я на пианино играть не умею! Лучше помоги… Одному муравью никогда не построить муравейник.

Виктор вынул из заднего кармана сумки аккуратно свернутую гитарную струну «си» и передал Явару.

Сворачивая струну в петлю и накрепко привязывая к тросу, Виктор рассказал Явару, что когда-то, лет пятнадцать назад, на Кольском полуострове ставил силок на зайца, может быть, и здесь сработает. Явар не понял, кто такое «заяц» и что такое «силок», но поддакивал этому сильному большому человеку, которого совсем недавно он чуть не убил спящего, однако сегодня Явар был от этого несоизмеримо далек.

Украинец расположил струну на тропе так, чтобы троса, привязанного к ней, не было видно, присыпав видимые части сухой травой и накрепко привязав сам трос к дереву морским узлом.

– Маста Вик, а оружие?

– А это, по-твоему, что? – в руке у Виктора блеснул здоровенный охотничий нож. – Так, все! Лезем на дерево и суетимся там лишь на молекулярном уровне! Скоро у свинок прием пищи. Надеюсь, что их путешествие на обед закончится нашим ужином.

Виктор оказался прав. Не более чем через четверть часа послышались звуки маленьких копыт и довольное похрюкивание. Одичавшие потомки португальских свиней, завезенных на Папуа еще в восемнадцатом веке, направлялись по своей тропе…

Впереди бежал вожак, не отличавшийся большими размерами, но клыков свиньи бояться все-таки стоит. Метрах в трех над тропой, на ветке большой араукарии, вытянулся во всю длину своего немаленького роста Виктор. Чуть выше сбоку на ветке, у самого ствола сидел Явар. Миг – и мастерски сделанная петля затянулась на передней ноге вожака. Испуганный визг самца и топот убегающих самок… Хряк, пару раз попытавшись вырваться, остановился, посмотрел вокруг, выискивая гипотетического врага. Внезапно на него откуда-то сверху обрушились сто килограммов мощи и силы – Виктор не медлил. Резкое движение, нож вошел точно под левую лопатку, и Лавров всем своим весом лег сверху, придавив кабана грудной клеткой к земле. Через минуту все было кончено… Наших путешественников ждал отличный ужин…

Матаджи – сильный воин. Он попадает стрелой в глаз дикой свинье, он убивает казуара одним выстрелом из лука, и тот не успевает спрятаться в джунглях. Он не боится ни грозного бога реки, ни человека, никого. Он настоящий разведчик племени хули – его надежда и опора. Матаджи – лесной человек, или демон, но он тут хозяин. Вот и сегодня туземец тщательно проверяет свои владения. Осторожнее сумчатой крысы он пробирается сквозь кусты и прислушивается к незнакомым звукам вдали. Ах, если бы здесь был несчастный проводник Тонга!.. Он бы, конечно, узнал маленькое чудовище джунглей, погубившее группу Ричарда Уэзли… Вот они, люди у костра. Их двое. Большой белый и какой-то мальчишка с побережья. Бесшумно ступая по траве босыми ногами так, что даже ветка не хрустнет, Матаджи натягивает тетиву лука. То за кустами, то за стволами больших деревьев мелькает две спины сидящих у костра людей. Матаджи все ближе и ближе, он опять выглядывает из-за ствола… Что это?… У костра только один человек…

– Ты в гости? – Матаджи чувствует у своего горла что-то острое. Европеец недюжинной силы, с большими и крепкими руками стоит сзади, держит большой охотничий нож у самой сонной артерии воина. Это как будто бы старик Хоттабыч поймал золотую рыбку. Смотрят они друг на друга и молчат – ситуация-то патовая.

…Костер тлел. Виктор вынул из него куски свинины, пропекшиеся в золе, и стал очищать их от глины. Испуганный Явар смотрел на обезоруженного Матаджи и переводил:

– Хули ничего вам не скажет. Он скорее умрет, – непокорный взгляд исподлобья маленького папуаса встретился с серыми ироничными глазами Виктора.

Тот, невозмутимо откусывая кусок от готового мяса, как бы одобрительно кивнул головой.

– Когда я ем – я глух и нем. Когда я пьян – я Джеки Чан.

Явар сел рядом и набросился на еду. Виктор продолжил неспешную беседу с туземцем:

– …Зачем мне твоя жизнь? Мне нужен твой вождь… Ты воин? Ты проиграл мне в честном поединке. Я перехитрил тебя. Теперь, как проигравший, исполни волю победителя. Отведи нас к вождю… Если ты действительно воин, а не женщина…

– Матаджи должен умереть, его победил белый.

У Явара округлились глаза, и он чуть не подавился куском мяса.

– Матаджи! Маста Вик, он назвал свое имя! Он хочет умереть…

Виктор, отхлебнув из фляги, иронично крякнул.

– Матаджи, ты будешь жить… Я тебе клянусь, никто из племени не узнает, что здесь произошло.

С этими словами Виктор отдал туземцу щит, копье, лук, колчан со стрелами и дротики. Хули долго не мог понять, что происходит. Виктор стал собирать вещи в свою заплечную сумку.

– Ну что, разведчик, пойдем?

Воцарилась долгая пауза. Матаджи, держа в руках свое снаряжение, будто не решаясь надеть его снова, выдавил из себя:

– Белый, ты – великий воин… Но ты умрешь…

Виктор накинул на плечи сумку.

– Все, что нас не убивает, можно еще разок. Пойдем, пророк…

Экваториальное утро застало наших путников по дороге к стойбищу хули. В кустах кудахтали дикие курочки, пели райские птички, и очень хотелось жить…

Гордый Матаджи шел впереди процессии, за ним следовали гуськом Виктор и Явар, который то и дело пытался поравняться с Лавровым.

– Маста Вик, а как же поиски? Вы же сказали, что мы утром пойдем по следу…

Виктор, казалось, не слышит парня, он пристально смотрел в спину крохотного голого Матаджи. В его памяти всплыл разговор с Тонгой, вернее, его четкие жесты и перевод того, что говорила дочь больного проводника: «Хули был маленький и злой… Он убил всех… Он съел всех…»