Забравшись под душ, Кент во все глаза смотрел на Сэди Блисс, на которой из одежды присутствовали лишь черно-красный клочок ткани между ног и блестящий пакетик из фольги в зубах. Полувозбужденное состояние сменилось мгновенной эрекцией, стоило ей подойти к нему ближе и, глядя прямо в глаза, сорвать с бедер яркую полоску.

Когда же она вступила в душевую кабинку и опустилась перед ним на колени, Кент Нельсон понял, что ему будет очень нелегко забыть Сэди Блисс.

Оставив спустя минут пятнадцать Сэди в душе мыть голову, он все еще продолжал улыбаться. События в ванной стремительно развивались совсем не по подготовленному им сценарию. Он собирался долго наслаждаться этой сладостной мукой. Терпеть, а не с головокружительной скоростью овладеть Сэди, прислонив рывком к кафельной плитке. Да, совсем не то он представлял себе всю бессонную ночь после не столь многообещающего инцидента с пауком в Куннамулле. Ну, конечно, не совсем…

Желудок свело, Кент вспомнил, почему его вытолкали из душа. Он взял меню с прикроватного столика и устремился к телефону сделать заказ. Присев на стол и набрав номер, слегка отодвинул стоявший рядом ноутбук, чтобы освободить место для меню. Рядом валялась открытая флешка Сэди. Он взял ее в руки и проговорил в трубку:

– Алло.

Потом быстро сделал в высшей степени неподобающий заказ, от которого у Табиты, вероятно, случится апоплексический удар, когда та получит счет. Шампанское. Клубника. Устрицы. Сырная тарелка. Шоколадный пудинг с вязкой начинкой. О, у него особые планы на это блюдо! Вертя в руках флешку и слушая голос администратора, повторяющий заказ, он машинально окинул взглядом экран ноутбука. «Потери Кента Нельсона» – гласил заголовок статьи. Его улыбка увяла. Кент прочел с экрана два абзаца, отбросил флешку в сторону и пробежал глазами остальное. Автоматически дослушав женщину на том конце провода, положил трубку, более не заботясь о заказе. Его сердце бешено забилось, гнев застил глаза. Все, что он ей рассказал, все, что случилось между ними, было здесь. И даже более. Ее комментарии. Суждения. Проклятая психология. Вещи, о которых не хотелось даже думать. Забыться и забыть.

К последней фразе «Кент Нельсон – загадка, но не остров сам по себе»[13]он был настолько взбешен, что хотелось разгромить этот роскошный номер. Закутавшись в пушистый халат, с полотенцем на голове, из ванной показалась Сэди.

– Ты сделал заказ? Умираю от голода.

Кент обернулся:

– Ты пишешь статью обо мне?

Сэди нахмурилась, заслышав в его голосе стальные нотки и заметив резко помрачневшее выражение лица:

– Нет.

Он отступил в сторону и показал на экран ноутбука:

– А я думаю, да.

Сэди задохнулась, осознав, что наделала. Покачала головой и подошла к нему ближе:

– Это не то, что ты подумал.

Кент резко отстранил ее от себя:

– Я же сказал, моя история не на продажу. Это личное.

Она вздрогнула, понимая, что прекрасно начавшийся день катится к черту. Несколько минут назад они были под душем и Кент смотрел на нее с горящим желанием, погружаясь в нее, сливаясь с ней в единое целое, а теперь его карие глаза излучали лед.

Сэди отбросила полотенце, волосы влажными прядями растрепались по плечам.

– Я вовсе не собиралась делать статью для журнала. Я просто… просто писала очерк. Для себя.

– Это чертовски напоминает журнальную статью! – резко воскликнул он. – Это Табита тебя надоумила? Она несколько месяцев старалась заполучить от меня эксклюзив.

Сэди вновь попыталась к нему приблизиться, но замерла, увидев его выставленную руку.

– Табита не имеет к этому никакого отношения. Я лишь хотела выразить свои мысли и чувства на бумаге. У меня нет намерения отдавать это в печать. Если желаешь, можешь уничтожить заметки прямо сейчас.

Кент развернулся, склонился над клавиатурой и нажал «Control-А». Текст почернел, и он нажал кнопку «Delete».

Сэди смотрела, как исчезают плоды ее долгих усилий. Текст можно написать и снова, но никакому автору не понравится, когда уничтожают его работу. Кроме того, она сомневалась, что новый текст будет столь же совершенен.

– Теперь счастлив?

– У тебя есть копия? – вместо ответа, поинтересовался он.

Сэди кивнула:

– На карте памяти.

Кент подхватил флешку и проследовал в ванную. Избегая смотреть на душевую кабинку, открыл крышку унитаза, бросил туда пластиковый брусок и спустил воду.

– Все нормально, – саркастически заметила Сэди, когда он появился на пороге, его хромота стала более заметна, чем обычно. – На ней не было ничего важного.

Полностью проигнорировав ее, Кент кинул на кровать сумку и покидал туда шмотки. Отсутствие со стороны Сэди беспокойства судьбой статьи вовсе его не смягчило. Так, значит, все это время она просто работала над сенсационным интервью? Вот для чего эти настойчивые вопросы? Неужели она делала заметки все пять дней? Решила, что стоит поиграть своими проклятыми длинными ресничками, и он позабудет собственные слова о том, что его жизнь – это его жизнь и никого она не касается? Думала, он шутит. Нет, очевидно, нет. Сэди наблюдала за тем, как Кент переоделся в джинсы и футболку.

– Я не писала о тебе репортаж, Кент.

Он сел на кровать и сунул ноги в кроссовки. Так это или нет, уже не важно. Произошедшее в очередной раз напомнило ему, почему он никогда не раскрывался перед посторонними. Он позволил Сэди Блисс и ее округлостям слишком приблизиться к нему, влезть в душу. Ее умозаключения в статье были ранящими и оскорбительными. Кент все еще ощущал жалящее чувство стыда.

Ему не нужно, чтобы у него в голове копалась какая-то вчерашняя студентка, ничего не знающая о настоящей жизни. Он пустился в эту поездку, чтобы вернуть свою фотографическую магию, а вовсе не за тем, чтобы терять ради женщины голову. Женщины, которая к тому же норовит еще узнать всю его подноготную. Она не права. Этот мужчина точно остров. Необитаемый.

Он поднялся и окинул ее хмурым взглядом:

– Это была ошибка.

Сэди опешила:

– Что это? Этот гостиничный номер? Секс в душе? Секс на крыше машины? Ночь под звездами? Твои уверения, что я не должна стыдиться своего тела? Разговор о катастрофе? Или вся эта проклятая поездка?

– Все это. – Ему не следовало вступать в отношения. Необходимо было держать ее на расстоянии.

Откровенное признание больно ранило. Сэди даже удивилась, насколько больно. Мучительно. Ладно, он наплевал на нее. Она это вынесет. Но неужели Кент и в самом деле сожалеет о том, что случилось? Если не брать в расчет отвратительный финал, о котором Сэди еще не раз поразмыслит в последующие месяцы, у нее сожалений не было. Кент помог ей взглянуть по-другому на свое тело и на свое искусство. И за это она всегда будет ему благодарна.