Первая пара послушно стекла жидким металлом, теряя в сверхетмпературах упорядоченную структуру и молекулярную память.

Следующая тройка успела скоординироваться, и бросилась в синхронную атаку. Причем, как я понял уже потом — ложную и безнадежную. Пока я лучом максимальной расфокусировки жег агрессивную взвесь нанитов, невесть откуда взявшийся и зараженный программным паразитом серв, выволакивал из отсека драгоценную колонию «Кочевника».

По тревожной подсказке «Альфы» я успел расстрелять лючок технического туннеля, клиня его наглухо. А затем, еще минут десять гонялся за шустрым сервом, не желая расходовать лимитированный БК и портить работающую технику.

Загнав-таки его пинками в угол и выломав манипулятор с плазменной горелкой, я наступил сверху на плоский блин серва и аккуратно сжег «Кочевника», хранившего в себе фабрику репликации нанитов.

Затем сдвинул в сторону щиток внешней приборной панели робота и, клацнув архаичным тумблером, обесточил зараженный механизм.

Устало присев рядом с сорокасантиметровой тушкой серва, я провел ревизию текущего состояния. Потери нанитов периферийного слоя защиты — сорок процентов, расход универсальной наномассы — девять процентов. Много, очень много.

Нет, если мне удастся отыскать иридиевый гвоздь и сгрызть его — это чуток поможет. Подойдет даже просто пучок проводов из редкоземов, но где ж его взять? Вкруг — сплошное оптоволокно четвертого поколения либо нематериальная эйр-проводка…

Задумчиво жую разноцветные ягоды.

Желтые сердечки — мы их прозвали «валентинки», как раз хороши от ожогов. Серв все же успел похлестать мне плазменной горелкой по конечностям. Чудо-ботиночки с трудом затягивают повреждения, а их ресурс просел сразу на треть.

Красные бусины — «клюква», только без косточек. Хиты восстанавливает, но скулы сводит — мама не горюй. Смесь неспелой хурмы и пасты васаби. М-да, жизнь — это боль. Даже лечение — дискомфортно до невольных слез.

Компенсируя ущерб игнорю тревожные взгляды наблюдателей и в одно лицо высиживаю положенный таймер захвата территории.

Бурные фанфары римского марша на общем канале возвещают о расширении жилого ареала. Всем отсыпает чуток бонусов и группа на мгновение выглядывает из задницы топовой таблицы, где мы постоянно находимся.

Лично для меня звенят персональные колокольчики. Сорок баллов на УК, плюс гламурный бэйдж «И один в поле воин». Гордиться особо нечем. Как рассказывали девчата пси-снайперы, за год службы у хорошего бойца набегает с полсотни ачивок.

Даю отмашку группе мародерки — особо глазастым и внимательным, с чуткими пальцами карманников. Как ни странно, в их отряде больше половины девушек. Видать чуйка на халявные ништяки у них врожденная…

Остальные бойцы продолжают готовиться к замесу. Лера с непосредственным женским любопытством теребит меня за рукав:

— Чё дали за захват? Колись!

Шлю ей скриншот, и моя навязанная половинка завистливо морщит носик:

— А у меня такой медальки нет!

Требовательный взгляд ребенка, у которого отобрали конфету.

Отмахиваюсь:

— Какие твои годы, будет!

Ответ, видимо, неправильный, волна показной обиды накрывает меня с головой мешая решать текущие задачи. Отгораживаюсь слабеньким щитом, успеваю засечь легкое удивление. А ты думала! Я тоже не пальцем деланый! Учусь, потихоньку.

Внимательно следивший за дезинфекцией дроид доволен и величественен. Голос его торжественно звенит — батареи больше не экономит.

— Моя миссия по защите периметра выполнена, как и твой долг по борьбе с техноразумной заразой! В случае завершения первичной задачи я должен вернуться к месту приписки, либо, в случае невозможности, присоединиться к любой группе союзных войск. Я в твоем распоряжении, капрал Павел Счастливчик!

За спиной радостное оживление — группа заполучила первый боевой юнит! Однако имплант уже выдал наиболее рациональный метод использования полученного ресурса. Прирост шансов к успеху — девятнадцать процентов! Только вот запашок…

Тяну время, ищу варианты:

— Как предлагаешь тебя использовать в свете предстоящего боя с «Крабом»?

Дроид запнулся на секунду, затем с явной неохотой заговорил.

— Я не имею средств огневого воздействия на тяжелого армейского бота. Единственный вариант — самоподрыв реактора. Либо, если имеется желание сохранить жизнь разумных в сфере радиусом до пятидесяти метров, возможно нецелевое использование элементов энергоконтура. Мощность аннигиляции одной пластины аккумуляторного блока эквивалента подрыву семи грамм универсального ВВ. Таких пластин у меня в сборке пятьсот двенадцать. Не очень много, но для создания нескольких зарядов — хватит…

— Ты можешь функционировать на одном лишь реакторе?

— Нет. Контур питания завязан на посредничество а-блока.

Я понимающе кивнул — и в наше время множество приборов можно подзарядить от сети, но никак не заставить работать напрямую от розетки. Разные виды, сила и частота напряжения.

— Ты уже отдал нам сорок восемь элементов. Значит, запас мощности есть. Сколько еще можно изъять без ущерба для твоего функционирования?

Робот недоверчиво уставился на меня оптическим сенсором. Затем выдвинул из корпусу еще какую-то приблуду, провел более глубокое сканирование. Он что, меня на идиотизм проверяет?

Кстати, имплант тоже не одобряет излишний гуманизм. С намеком вывел график боевой эффективности группы и уже готов пересчитать наш индекс в зависимости от ответа дроида.

— Двойной запас прочности, как для любой боевой техники РИ… Из контура еще можно извлечь двести восемь дублирующих элементов. Вы… Вы хотите сохранить меня как боевую единицу? Я горд оказанной мне честью, но вынужден предупредить — время моей жизни в столкновении с «Крабом» будет исчисляться секундами.

— Хочу. И в бой не пущу. Ты мне еще пригодишься. В тебе же дурной мощи — как у «Белаза»! А мои парни задолбались пилить арматуру железяками, откручивать ржавые гайки пальцами и рвать композит голыми руками!

За спиной вновь многоголосый рокот — однозначно одобрительный. Народ реально устал. Истребители блин… Впахиваем по двадцать часов, на разрыв мышечных волокон и перегруз резервных систем. Качаемся, типа…

Следующие два часа пролетели незаметно. Производительность «отряда-13», усиленного лояльным и замотивированным сервом, увеличилась на порядок. Бот таскал, поднимал, затачивал, выдавливал двери еще не вскрытых кают. Все неспешно и медлительно, словно механическая игрушка на подсевших батарейках, но ведь работал!

Перспективы открывались великолепные — мы заполучили еще один нейротик, коллекционный абордажный тесак времен Первой Космической, дюжину аптечек и большую коробку полевых рационов для планетарных войск. Вкус брикетов — специфический, но в нашем положении они показались слаще амброзии! Ну и в довесок — куча бытового хлама. Один пластиковый стул чего стоит! Королевский трон, да и только!