Едва все расселись, слово взял Та Шерр:

— Вождь Джашг теперь осознать проблему? — И сказано это было с эдаким чувством превосходства.

Посмотрела на папочку, тот как раз кивнул в ответ на слова ракарда. И мне это очень не понравилось.

— Все хорошо, — тихо сказал Динар, осторожно взяв меня за руку.

— Угу, — я скептически хмыкнула, — чувствую, что у вас все так же «хорошо», как и у меня!

И тут руку поднял один из тех странных… Он был покрыт черной шерстью, но при этом имел длинные белые волосы:

— Утыррка дочь Джашг, но не входить в круг!

— Утыррка должна уйти, вожди говорить, — подтвердил белый.

Папашка глухо зарычал, причем на них, но тут уж я решила вмешаться.

— Шенге, — улыбнулась папочке, едва тот на меня посмотрел. — Шенге, вожди говорить верно. Утыррка не должна знать планы, Ледяной свет может прочитать мысли Утыррки.

Шенге вдруг взглянул поверх меня на Динара, и именно рыжий произнес:

— Катриона, ты не вернешься к кесарю.

У них тут совещание или состязание на самую тупую идею? Медленно оглядываю присутствующих и чувствую себя как на заседании Альянса Прайды. Хотя нет, хуже, там я, по меньшей мере, знала истоки принятия решений, а тут что-то непонятное.

— Динар…

Больше я сказать ничего не успела, так как слово взял Рхарге.

— Утыррка — любимый веселый орк Рхарге, — уверенно заявил младший вождь Лесного клана. — Утыррка — дочь клана Лесных, Утыррка стала как лесной орк — член племени, часть племени. Ледяной свет причинить вред Утыррка, значит, причинить вред весь клан Лесных! Рхарге говорить, Утыррка слушать и больше не покидать племя!

Вот оно как… Это все из той же серии «назвался груздем, не вопи, что ты подберезовик». На секунду представила себе, что не придется возвращаться в Прайду, встречаться с вызывающим ужас кесарем, не придется скрывать даже не эмоции и чувства, а мысли… Очень сложно скрывать мысли. Меня всегда учили говорить не то, что думаешь, да и прежде чем сказать, наследной принцессе советовалось трижды подумать… А при кесаре даже думать нельзя. И на мгновение, на какое-то краткое чудное мгновение я вдруг представила себе жизнь в клане Лесных — веселую, наполненную добром и приключениями. Жизнь без тревог и забот, рядом с шенге, который всегда примет самое мудрое решение, и мне не придется нести ответственность. Но с другой стороны, именно ответственность и заставила вспомнить о реальности.

— Так, — я решительно забрала ладонь из руки Динара и обвела присутствующих нелюдей пристальным взглядом. — Утыррка говорить на оитлонском, все понимать слова?

Мне величественно кивнули. Вот те раз, а я тут язык ломаю и горло гортанными звуками напрягаю. Сев ровнее, приступила к серьезному разговору:

— Я не знаю причины и истоки ваших решений, но сейчас говорить буду я, прошу вас меня выслушать!

Орки зарычали, причем все, кроме лесных. Вот лесные как раз явно поддержали мою откровенную наглость. Тем лучше, продолжим.

— Динар, — искоса взглянула на него, — я вернусь к супругу, это не обсуждается!

Серые глаза сузились от ярости, и, не дав мне сказать, рыжий перебил:

— Нет, Кат, и это не обсуждается. Мы думали, что ты защищена, я искренне полагал, что кесарь не сумеет причинить вред. Но теперь… Мне плевать на последствия, Катриона.

— А мне нет, — тихо ответила я.

— Кесарь перебесится и успокоится! — Правитель Далларии, кажется, уверился в том, что наш бессмертный — белый и пушистый. В смысле, Белым Духом подрабатывает.

Тяжело вздохнув, я попыталась объяснить:

— Ты не понимаешь, Динар. Если я не вернусь, он уничтожит Оитлон. Он действительно это сделает, — теперь я говорила, повысив голос, чтобы слышали все. — Пойми, кесарю плевать на Рассветный мир, потому что это не его мир.

Гнетущая тишина охватила присутствующих, я же, стараясь сохранять спокойствие, выложила имеющуюся у меня информацию:

— Кесарь был перенесен к нам триста лет назад. Как — я не знаю. Зато точно известно, что его пытались убить в его собственном мире, потому как в наш он явился искалеченным полутрупом с тремя кинжалами в груди. — Тяжело вздохнув, я хмуро добавила: — Голову ему нужно было рубить. Голову! Чем они думали?!

Орки переглянулись, потом один из белых хрипло спросил:

— Утыррка дочь Джашг?

— Приемная, — Та Шерр смотрел на меня, посмеиваясь.

— Утыррка не только воинственная, но и кровожадная, — сказал темношерстный, и теперь начали посмеиваться все.

— Утыррка еще и умная, — неожиданно разозлилась я, потому как их насмешки были оскорбительны. — И мне хватило суток, чтобы выяснить о кесаре две непреложные истины — этот гад абсолютно бессмертный и его сила непрерывно растет!

Посмеиваться орки перестали, все нахмурились и вновь уставились на меня. Успокоившись, я продолжила:

— Триста лет кесарь впитывал чужую силу. Как он это делал, мне неизвестно, но что касается выпивания силы у женщин — через поцелуй.

Полное ярости ругательство на далларийском нарушило повисшее гнетущее молчание. Зато шенге, мой умный шенге, задал главный вопрос:

— Утыррка помнит мудрость земли?

— Да, — кратко ответила я, храня этот маленький секрет лесных.

Мне улыбнулись Рхарге и остальные орки моего племени. Они поняли, о чем речь. Мое племя! Да, это гордость, каюсь.

После данного лирического отступления я продолжила:

— Мне известно, что кесарь читает мысли, и есть подозрения, что он считывает мысли всех окружающих. К сожалению, я не выяснила радиус его восприятия, но… выясню.

— Он узнал… вчера? — хрипло спросил Динар.

— Да, — я оглянулась на него, встретила напряженный взгляд и улыбнулась. — Мы справимся, Динар.

— Даже не сомневаюсь, — хрипло ответил рыжий. — Но меня не устраивает твое нахождение возле этого… бессмертного.

— Меня тоже, — была вынуждена сообщить я. — Однако, по собственному признанию императора, именно роль жены и готовилась для меня с момента моего нахождения в утробе матери.

— Мейлина предупреждала, — не скрывая горечи, произнес Динар.

— Именно Мейлина вместе с матерью спасла кесаря, — «обрадовала» я далларийца. — Мейлине тоже триста, ты знал?

— Нет…

— Поговори с ней, спроси про источник столь долгой жизни, хотя… я догадываюсь уже.

— Ведьма Вишневого острова? — вопросил один из белоснежных орков. И тут же просветил нас: — Впитывает жизнь!

— Я это чувствовала, и тот ужас, что испытала, едва ступила на остров, видимо, был обоснован… — с грустью признала я. — Теперь ясно, зачем ей дом увеселений, в котором всегда много юных девушек и куда мужчины с радостью устремляются…