- Что? - хлопнула глазами Аглая, выплывая из чувственного дурмана, но все еще не до конца понимая, чего от нее хотят.

- Перевернись на живот!

- Ты будешь искать аргументы у меня на спине?!

- Нет! Чуть ниже. Думаю... этот аргумент будет решающим!

Несколько секунд она осоловело на него смотрела, а потом тихо рассмеялась и неуклюже перевернулась. Господи, сколько женщин до нее, в попытке произвести впечатление, принимали перед Романом самые сексуальные, самые провокационные позы, а его, оказывается, вон, что заводило... Какая-то невозможная непритворная искренность. Во всем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Роман сглотнул. Мазнул взглядом по безупречно гладкой, будто мраморной, коже, по аккуратной лунке позвоночника, вниз… К мягким округлым ягодицам. В горле собрался ком. Он осторожно отвел волосы Аглаи в сторону, коснулся губами шеи и сжал в чаше рук упругие ягодицы. Идеальные… Господи, они были идеальными!

- Ну, что там? – недовольно буркнула Глаша, но томное придыхание, с которым она закончила предложение, свело на нет весь запал.

- Ладно.

- Что?

- Говорю, так уж и быть. Пока я с тобой – никаких других женщин.

- Серьезно?

- Угу… - Роман аккуратно отвел в сторону Глашину ногу и провел головкой по истекающим влагой складочкам. Аглая приподняла попку. Поляков безошибочно нашел вход и мягко толкнулся бедрами. Глаша тихонько выдохнула, поерзав. - Тише, малышка, тише… - прошипел он. - Ты такая невозможно узкая… Не спеши, ладно?

Медленно, почти убивая себя этой неторопливостью, Роман погрузился в неё до конца. Он буквально чувствовал, как нехотя поддаются мышцы, его впуская, и едва держался. Двигаться дальше – не было сил. Одной этой узости было достаточно, чтобы кончить. Глаша вздохнула и неосознанно сжала мышцы. Роман выругался, обхватывая рукой ее талию.

- Ты меня убиваешь…

- Ты меня тоже. Клянусь, если ты что-нибудь не сделаешь с этим прямо сейчас… Я… я не знаю, что сделаю!

Аглая прогнулась в спине, насаживаясь на него еще сильнее, и рукою уперлась в стену. Терпеть больше не было сил. Роман отступил, и снова медленно погрузился, отступил, и снова, и снова. С оттяжкой, по-взрослому, так, как хотелось. Сходя с ума от происходящего. О том, что Глаша близка к разрядке, Роман понял по едва слышным ой-ой-ой-ой, которые она шептала, вгрызаясь в край подушки. Поляков и сам был на пределе, поэтому прохрипел:

- Хорошая девочка, давай, вот так… вот так… Да, моя хорошая? – пальцы коснулись напряженного скользкого бугорка. И мгновение спустя они кончили одновременно.

Глаша лежала на животе и рассматривала бегающих по полу солнечных зайчиков. Хорошо было так, что она готова была лежать так до скончания века. Но урчание в животе Полякова как бы намекало – вставай, и покорми изрядно попотевшего мужчину.

- Эй, ты куда?

- Приготовлю чего-нибудь на ужин. Если, конечно, ты на него останешься? - напряглась вдруг, стараясь ничем не выдать собственного расстройства, которое никак не вязалось с тем, что она предложила Роману совсем недавно. Грязная интрижка не предполагала совместных ужинов, поездок в Ашан и общих планов на выходные. Ей бы следовало это усвоить.

- Еще как останусь. До сих пор не могу понять, как ты умудрилась научиться готовить.

- Это еще почему?

- Ну… У вас же наверняка были слуги, и все такое…

- Ключевое слово «были». А вот сейчас у меня маленький ребенок и ограниченный бюджет. Жизнь чему хочешь научит.

- Эй… Постой-постой! Это что?!

Поляков потянул на себя простынь, которую Аглая стыдливо на себя натянула, перед тем как встать с кровати, и уличающе ткнул пальцем туда, где она его стараниями была грязной.

- Ты у меня спрашиваешь? – насупилась в ответ Аглая. Поляков медленно сглотнул. Зарылся рукой в волосы на макушке и хрипло потребовал:

- Скажи, что ты на таблетках.

- Я на таблетках.

- Глаша! Я не шучу!

- Так и я не шучу. Расслабься.

- Расслабься?! Я же кончил… Господи, впервые в жизни кончил без резинки.

Казалось, еще немного, и с Поляковым случился бы удар. Он выглядел таким потерянным! Но Аглае его было не жаль.

- Слушай, тут вообще-то мне надо волноваться!

- Это еще почему?

- Да потому, что у меня любовника не было бог его знает сколько, и я совершенно точно здорова, а вот ты… - Глаша покачала головой и все же завязала на груди злосчастную простыню.

- Я здоров! – рявкнул Поляков.

- Ты уверен?

- Говорю же, что всегда предохранялся! А ты… ты…

- Да?

- Должна была в этом удостовериться до того, как позволила мужику пробраться в свои трусики!

- Прекрасно. Я же еще и виновата…

- Твою мать, - выругался Роман в который раз. - Да не виновата ты ни в чем, просто… У меня рядом с тобой каждый раз отказывают тормоза.

Аглая закусила губу, чтобы не дать довольной улыбке расцвести на своем лице. Но, черт возьми, это было приятно слышать. Очень…

- Ладно, гонщик, расслабься. Я правда на таблетках.

- Но ты же сказала, что у тебя давно не было любовника… - осторожно напомнил Роман. Глаша помрачнела.

- Не было. Но противозачаточные делают мою кожу сияющей и не позволяют мне растолстеть.

- Но…

- Все, Ром, закрыли тему. Тебе достаточно знать, что я не залечу. Мне - что ты здоров. На этом все.

- Окей. Но я вообще-то не об этом хотел спросить.

Глаша обернулась. Поляков выглядел как-то странно. Будто находился в смятении и никак не мог решиться на что-то. И хочется, и колется – вот, что было написано на его лице.

- Ну? Давай, говори, раз начал.

- Если ты на таблетках…

- Опять если?! Да говорю же в сотый раз – так и есть!

- Не пыли! – одернул Глашу Поляков. - Я в этом не сомневаюсь.

- Вот спасибо! Таки дошло, что я тоже вроде как не горю желанием размножаться?!