Пока мы решили ничего не менять, в том числе место жительства. И не торопиться.

Мне просто надо время, — плакала я, стоя у окна в туалете в общаге, так и не дойдя до своей комнаты.

Там меня и застала Светка.

— Будешь? — протянула она мне сигарету.

Я молча кивнула, подкурила и затянулась. Выдохнула дым в открытую створку.

— А ты тут чего? — спросила Кантимирова, спустя пару молчаливых затяжек.

— Илья предложил мне стать его девушкой. И я согласилась. А ты?

— А я трахнула твоего Повелителя Оргазмов. Жду, когда оденется и уйдёт.

— И как? — спросила я, спустя ещё пару затяжек.

— На девять из десяти.

— А бал сняла за что?

— Чтобы не зазнавался, — потушила она сигарету.

— Дура ты, Светка! — засмеялась я.

— Может, и дура. А ты чего ревёшь?

— Не знаю, — вздохнула я.

— Я же говорила, что он тебя любит. А ты не верила, — обняла она меня.

— Дело не в этом. Просто вчера мне казалось, что я тоже его люблю, — вздохнула я и положила голову ей на плечо.

— А сегодня?

— А сегодня… уже не знаю.

Глава 21. Рита

Рита Арецкая мерила шагами большую гостиную загородного дома, нервно сжимая в руках телефон, и не знала, чего она сейчас боится больше: приезда мужа или звонка.

— Господи, этот день когда-нибудь закончится! — остановилась она у стеклянной стены, выходящей в сад.

Сегодня даже нарядное вечернее освещение казалось ей зловещим. А парящий в темноте бассейн с подогревом — не иначе, как разверзшейся для неё преисподней.

И день для разговора с дочерью однозначно был неудачный, но, когда приедет Прегер, станет ещё хуже, поэтому Рита развернулась и откашлялась.

— Божена, — позвала она, когда девочка не отреагировала.

Сидя на диване подогнув ноги, она так увлечённо тыкала в телефон, что мать даже не услышала.

— Детка! — чуть громче позвала Рита.

А потом прошагала через всю комнату и выхватила у неё из рук телефон.

— Мама! — взвизгнула та.

— Рада, что ты меня, наконец, заметила, — швырнула Рита телефон на кресло.

— Что ты делаешь? — подскочила та. — Это была важная переписка!

— Важнее, чем разговор с матерью?

— Смотря о чём ты собралась со мной говорить, — оттолкнула её дочь, потянулась к креслу, но Рита была быстрее.

— Ещё скажи, — зажала она в руке дорогой телефон, — что ты переписывалась с деканом университета Бергена, куда ты собралась поступать. — А вернее, надеешься, что тебя возьмут просто потому, что туда едет работать твой отец.

— Ой, не начинай, а? — скривилась Божена, упала на диван и скрестила на груди руки, всем своим видом давая понять: хорошо, она её выслушает, но пусть и не надеется, что это сойдёт ей с рук.

Когда? Покачала головой Рита. Когда её ненаглядная девочка, её солнышко, смысл всей её жизни стала таким чудовищем? Избалованным, эгоистичным, капризным. Требовательным. Несносным.

Она ещё так остро помнила это чувство, когда первый раз взяла её на руки и поняла, что это и есть именно то, чего она хотела всю свою жизнь. Вот оно — счастье. Ручки, ножки, по десять пальчиков. Припухшие глазки, разглядывающие её с удивлением. Девочка.

— К сожалению, роды были сложными, — бубнил врач. Сложными?! Да это была адова преисподняя! — Нам пришлось пойти на крайние меры и удалить матку. Вы больше не сможете иметь детей.

— Не смогу? — рассеянно переспросила Рита, не отрывая глаз от крошки дочери.

А зачем мне другие дети? Ели у меня есть она? Смотрела в её синие глазки, перебирала пальцами тёмные волосёнки. Разве нам нужен кто-то ещё?

Замуж за её отца, немолодого небогатого красавца-профессора Леслава Камински Рита вышла замуж только потому, что забеременела. Он был скучен в жизни, скучен в постели, но у них были общие интересы и дочь. И Рита его терпела аж до десяти Боженкиных лет. Пока он прощал ей измены, а вернее, делал вид, что не замечает, и пока Рита не решила, что её дочь достойна лучшего, чем крошечная старая квартирка, доставшаяся Леславу от родителей и те скромные развлечения, что позволяли им две профессорские зарплаты и научная деятельность.

За Прегера Рита вышла замуж по расчёту. Честно говоря, когда она вышла на охоту за богатым мужем, Платон Прегер был в её списке последним. Но, похожий на унылого хряка снаружи, он оказался таким неистовым вепрем в постели, что Рита дрогнула, не веря, что ей удалось сорвать джек-пот: получить и денежный мешок, и хороший секс одновременно.

Счастье её слегка померкло, когда Платон, а вернее, его адвокат настоял на брачном контракте, по которому Рита могла от него уйти ровно с тем, с чем пришла, не считая собственных доходов. Но он был щедр, покладист и почти ни в чём ей не отказывал, а потому Рита быстро забыла про злосчастную бумажку.

Это Прегер помог купить для Боженки с Леславом этот дом. И оплатил строителей и ландшафтного дизайнера, когда в тринадцать Ритиной девочке захотелось свою лужайку и бассейн.

Платон заплатил за курсы верховой езды для неё и Риты и купил двух породистых лошадей, когда той захотелось конюшню.

А когда Божена решила поступать в Гарвардскую школу, Прегер оплачивал её репетиторов и возил их в Лос-Анжелес.

Кони в итоге надоели Божене за пару месяцев. Даже быстрее чем два золотистых ретривера, с которыми теперь нянчился Леслав и его новая подруга. А к учёбе стараний она прилагала ещё меньше, чем к танцам, которыми тоже начала заниматься с индивидуальным преподавателем, да так и забросила вместе с ворохом костюмов и специальной обуви, что были куплены и сшиты для неё на заказ.

Сейчас у Божены было новое страстное увлечение. Сейчас она записалась в «Мальтийскую службу помощи», ездила раздавать еду в приюте и возилась с детьми в центре помощи матерям.

Хотя бы эта её блажь, — а иначе как «очередная блажь» Рита не могла назвать неожиданное желание дочери стать адептом Мальтийского ордена, — было бесплатным. Чего нельзя сказать о вечеринке, что устроили в честь её восемнадцатилетия.

Должны были устроить. Но Рита внесла лишь часть оплаты за аренду зала, выступление двух каких-то современных звёзд и прочую мишуру. Выплата остальной части внезапно встала под вопросом с того чёртова вечера, когда Прегер сначала не позвал её в Амстердам, потом провёл ночь на диване в гостиной, а сегодня и вообще не пришёл домой ночевать.

Не зная, что думать, готовиться к худшему или прекратить паниковать, Рита даже не поехала, как обычно, в воскресенье с утра на «тренировку». Вместо