нас, с Олегом, привлек шум толпы, собравшихся у ступенек ЦУМа. Пробивший через столпившихся граждан, я оказался в первых рядах людей, образовавших большой круг. В центре стояли, о чем-то совещаясь, три девушки в черных трико, ближе к ступеням стояли два парня, устанавливающие металлическую растяжку с надписью на красном полотнище «Молодежная фольк-группа «Трубадуры». Девчонки закончили совещаться, и разошлись, образуя линию, синхронно и изящно, поклонились возбужденной публике, одновременно подняли скрипки, грациозно взмахнули смычками. Не, кто их учил, но барышни, одной из которых была Инна, успели хорошо потренироваться. И хотя, иногда, была некоторая асинхронность в их движениях, но публика, не привыкшая к танцевальным движениям музыкантов, была в восторге. Парни, скромно держащиеся сзади, подыгрывали на гитаре и кажется, мандолине, неловко притоптывая ногами на месте. А девчонки отжигали. Одетые в одинаковые, обтягивающие черные костюмы, они, не прерывая игру ни на минуту, кружились по площадки, иногда замирая в причудливых танцевальных па. Десять минут выступления промелькнули очень быстро. Какой-то высокий блондин, балагуря, пошел по кругу, держа в руках широкополую шляпу, с пришитыми маленькими колокольчиками, копию тех, что носили жевуны и мигуны в сказке о девочке Элле. Народ щедро кидал в головной убор монетки и купюры. Скрипачки, собравшись в кружок, что-то оживленно обсуждали. По их раскрасневшимся, но улыбающимся лицам, было видно, что своим выступлением девушки довольны. Я прошелся в бок, и встал напротив Инны. Через пару минут моя подруга подняла глаза и увидела меня.

— Привет — Инна с счастливой улыбкой подбежала ко мне: — как тебе показалось?

— Инн, вот честно, все просто супер. Сейчас никто так не делает. Если уровень не опустите, то скоро о вас весь город заговорит.

— Правда? Ты правда так думаешь?

— Инна, а это кто? — парень, собиравший деньги в шляпу, подошел сзади и положил правую руку на плечо девушке, очень далеко положил. Так, что его кисть уютно устроилась на пышной груди моей, уже бывшей, любовницы.

— Э-э, познакомитесь. — Инна покраснела: — это Павел, помнишь, я тебе рассказывала, он эту идею придумал. А это Игорь, наш руководитель из комитета комсомола,

Это ту идею, которую мы с тобой две недели репетировали — Игорь пренебрежительно посмотрел на меня, а потом протянул мне левую руку, правой поглаживая Иннину грудь: — очень приятно.

— Рад, Инна, что у тебя все случилось, а мне пора — я кивнул девушке, и стал пробиваться назад, сквозь плотно стоящих людей. Вот и увели скрипачку, обидно.

Трубадуры выступали, с небольшими перерывами, около часу, толпа, не редела, деньги в шляпу высокого комсомольца, сыпались густо. По причине радостной рожи более удачливого соперника, мое настроение опускалось все ниже и ниже. Остаток дня тянулся очень медленно, да еще, в шесть часов вечера рация, голосом ротного, попросила-приказала мне задержаться до восьми часов вечера, пока в ресторане «Город», не отужинает делегация американских соотечественников, которые тонким ручейком стали появляться в городах Советского Союза.

Дождавшись, когда последние соотечественники покинут ресторан и двинуться по переходу в одноименную гостиницу, самое высокое здание Города, ах в двадцать два этажа, я дождался кивка от незаметного товарища из Конторы Глубокого Бурения и выкатился из духоты помещения в свежесть весеннего вечера. А на улице меня ждал сюрприз. Напротив, входа в ресторан, у забора строящегося здания, собралась группа возбужденных граждан. Четыре «русака» окружили двух молодых цыган, в одном из которых я узнал водителя, подвозящего запас сигарет бригаде Азы. Недостаток личного состава ромалы компенсировали зловещего вида ножиками, которыми они активно махали перед отпрыгивающими парнями.

Глава 18

Глава восемнадцатая. Мелкие пакости.

Цыганята, подбадривая себя гортанными криками, широкими махами, отгоняли своих оппонентов, но далеко от спасительного забора стройки отойти опасались, не забывая о численном превосходстве противника. В общем, сложилось неустойчивое равновесие, которое бы закончилось либо кровью, либо минут через тридцать, супротивники взаимно устанут, и разойдутся, обматерив друг друга на своем языке. Но, я склонялся к первому варианту развития ситуации.

— А, что, кирпичами их не закидаете? — я похлопал по плечу одного из парней, в момент, когда он неудачно попытался ногой выбить нож у одного из цыган.

— Кирпичами?! — парень возбужденно обернулся и увидел за плечом милиционера: — Ой, ебта!

— Что не поделили?

— Да он мою девушку в кафетерии гостиницы за зад хватил и за руку на улицу потащил, говорит, покатаемся — парень махнул рукой в сторону незнакомого мне цыганенка.

— Понятно. Ладно. Все назад отошли! — я вытащил пистолет и передернув затвор, шагнул вперед: — Все назад я сказал, отошли бараны!

Парни подались назад. Перед мной, тяжело дыша и сжимая в руках тяжелые, явно, не кухонные, ножи.

— Знаешь меня? — я посмотрел на водителя из бригады Азы

Тот присмотрелся ко мне, и, что-то ответил по-цыгански.

— Я тебя не понял, но если не бросите ножи, застрелю обоих.

Все замерли. Парни шушукались сзади, цыгане переглянулись, перекинулись парой фраз по-цыгански, но ножи все также смотрели в мою сторону, крепко сжимаемые смуглыми руками. У меня не было пути назад, убрать пистолет и сказать, что пошутил, я не мог. Этим бы я опустился на уровень моего напарника — Олега, и в жизни бы не исправил свою репутацию. Мне оставалась только медленно двигаться вперед, моля богу, чтобы стрелять не пришлось.

Когда до намеченного рубежа мне осталась, буквально, по шага, тяжелые, выточенные из рессор, лезвия с глухим стуком упали на асфальт. Я ногой подвинул ножи в сторону, не сводя взгляда с «копченых» ребят, поднял ножи и сунул их в рукав кителя, сунул пистолет в кобуру.

— Хорошего вечера — я двинулся в сторону отдела.

Шесть пар глаз недоуменно проводили меня, затем за моей спиной раздался шум ударов твердого по мягкому, болезненный вскрик. Отойдя на десяток шагов, я обернулся. Все было закончено. Две скрюченные фигуры, закрыв головы в глухой защите, сидели, привалившись к бетонным плитам забора. Победители, шумно отдуваясь, замерли над ними, еще не веря в столь быструю победу.

— Земляк, можно тебя на минуту.

Парень, с которым мы разговаривали, с довольным лицом подошел ко мне:

— Спасибо, командир, помог.

— Я тебе еще помогу. Вон видишь, на стоянке, у кабака, синяя «трешка» стоит. Вот на ней твою подругу бы повезли в укромное место, где во все щели бы драли до утра. И