– Ты зубы-то не показывай, – нахохлился уголовник. – А то я быстро тебе их посчитаю…

– Короче, что тебе нужно?

– Как что, за пацана с тебя спросить надо бы.

– За какого пацана, за пидора, что ли? – скривился Стас.

Блатной закусил губу. Схватил-таки его Стас за больное место. Теперь это место нужно выкручивать.

– Может, ты и сам пидор?

Вот это он сказал зря. Уголовник ударил его с разгону, кулаком в лоб. Такое ощущение, что глаза поменялись местами. И в мозгах горячо, как будто серной кислотой серое вещество залили.

– Короче, фраер, нам Денис до одного места, – сказал «синий». – Нам твой комбинат нужен. Какие там расклады, что за дела…

– Какой комбинат?

Стас решил включить тупого. Но снова просчитался. Сокрушительный удар в грудь едва не закончился для него летальным исходом.

– Нам нужно знать все, – потирая кулак, продолжал блатарь. – Какой левый товар и по каким каналам гоните, кто за всем этим стоит, кому отстегиваете за «крышу»?

– Какой левый товар? Мы этим не занимаемся, – соврал Стас.

– Кого ты лечишь, лох? Есть у вас цеха темные, и нам все о них известно.

– Ну если все известно, зачем ко мне подъехали?

В этот раз Стасу пришлось приходить в себя после размашистого удара по затылку.

– Ты нам все скажешь, гнида! – зло прошипел уголовник.

– Нечего мне рассказывать…

– Ты чо, совсем не въезжающий? Твоя жена, твой пацанчик у нас в руках. У тебя нет выхода, чухан ты помойный. Ты чо, хочешь, чтобы мы твою жену на круг пустили?..

– Мне все равно, – пожал плечами Стас.

Уголовник долго и внимательно смотрел на него.

– Не, пацаны, а ему все в натуре фиолетово!.. Тебе чо, до фонаря, что с твоей женой будет?

– Жену можно новую взять.

– А ребенок?

– Нового родить.

– Ну ты и мразь! – не выдержал доселе молчавший уголовник с плоским лицом и толстыми тяжелыми предплечьями.

Он ударил Стаса с ноги. Подскочил, сорвал с кресла, швырнул на пол и снова ударил ногой в живот. К нему присоединился и его дружок…

В этот раз Стас приходил в себя долго. То вынесет его в красный туман ужасной реальности, то опять зашвырнет в пучину небытия… Наконец его вынесло на поверхность окончательно. Перед глазами снова всплыла сатанинская рожа мучителя.

– Чо, козел, жену новую можно взять? И ребенка родить, да? А очко себе ты тоже новое вставишь?.. Ща мы тебя сделаем, пидор!

Стас окинул его равнодушным взглядом, небрежно бросил:

– Мне все равно…

Ему действительно было все равно. Во всяком случае, в петлю уж он точно не полезет. Да, пацаны из охраны отвернутся от него, если узнают, что его проткнули. Ну так он просто-напросто прогонит их, возьмет себе новых. А то, что девственности лишат, так это пережить можно. И в том, что его жену изнасилуют, нет катастрофы. Найдет себе другую бабу, создаст новую семью.

Да, его действительно не пугала ужасная для нормального человека перспектива. И это читалось в его глазах…

– Не, ну ты в натуре урод! – в злобе плюнул ему в лицо блатарь.

– Изнутри урод, – кивнул второй. – А снаружи пока еще все в норме. Надо бы в соответствие привести…

– Давай, братуха, начинай!

Стасу забили рот грязными носками, сверху заклеили пластырем, сорвали рубашку и майку. Один уголовник включил музыку, второй взялся за утюг. Минуты через две на голову мученику набросили подушку, и тут же на голую кожу живота поставили раскаленный утюг.

Стас мог перенести моральные страдания – свои и чужие, но физическая боль выбивала из головы предохранители. Он готов был выдать все секреты, лишь бы его оставили в покое.

Подушку с головы убрали, утюг угрожающе завис в воздухе. Обожженное тело представляло собой сгусток невыносимой боли. И одна мысль о том, что утюг снова опустится на обнаженную плоть, срывала все тормоза.

– Бабки где? – спросил мучитель.

Стас ожидал, что из него будут тянуть информацию о комбинате. Но уголовники начали с другого. Перед глазами грозно маячил проклятый утюг.

– В гараже… В яме… Там кирпич нужно отодвинуть…

Он подробно рассказал, как вскрывается тайник. Там у него сорок тысяч рублей. Есть и еще три схрона, но про них он ничего не скажет… Если, конечно, уголовники не продолжат выжигать из него деньги.

Один блатарь отправился в гараж за деньгами, а другой продолжил допрос. Появился и третий. Тот, который доселе находился в комнате с женой Стаса.

– А теперь насчет комбината парочка вопросов… Хата у тебя конкретная, тачка не хилая, бабло вот в гараже… С каких это шишей, а?

– Цеха… Цеха левые на комбинате… – в обморочном состоянии пробормотал Стас.

– И много бабла делаете?

– Да, до миллиона в год…

– Не слабо… И кто за всем этим стоит? Суконкин?

– Суконкин – хрен собачий, он ничего не решает…

– Тогда кто старший?

– Панфилов… Глеб Васильевич… Он раньше директором был. А потом Суконкина за себя оставил. А сам в тени, но рулит все так же…

– Адрес?

– Карла Маркса, дом сорок восемь, квартира девять.

– Суконкина убили. Кто вместо него директором будет?

– Я не знаю… Панфилов решает…

– Он что, большой начальник?

– Нет, но у него связи… Директора наше городское Управление местной промышленности назначает. Но это мелко, Панфилов берет выше. Он может сразу через Москву назначение пробить. Там у него все схвачено…

В комнате появился вернувшийся из гаража уголовник. Улыбка от уха до уха. В руке пакет с бабками.

– Живем, братва! Сорок штук как с куста!..

– Да там не только сорок штук. Там миллионы… Терпила все расклады сдал…

– Так чо, кончать его будем?

– А зачем, пусть живет. В ментовку он точно не ломанется, к своим путь заказан – он же босса своего сдал. Да и не надо его гасить, а то братва решит, что мы с него за пидора спросили…

– С женой его чо делать? Может, того?

– Ты, Медный, сам себя того, понял? Мы не беспредельщики, лохматые сейфы не ломаем. И об эту мразь мараться неохота… Все, братва, ставим лыжи и валим отсюда…

Блатари в самом деле ушли. Забрали бабки в одном пакете с ценной информацией и ушли. Сохранили ему жизнь и девственность… Напрасно они это сделали. Они должны были убить его. Тогда бы они избавились от опасного и жестокого врага. Но воры проявили великодушие. Только пусть не ждут подобного со стороны Стаса. Уж он-то щадить никого не станет…