Владимир Владимирович Петровский, 1972 года рождения. Оба были застрелены из одного и того же оружия… В общем, смотрите и изучайте все сами. Кстати. Ту же, в деле, есть и видео из камеры наблюдения. Думаю, что оно тоже будет вам интересно. Но сначала изучите факты. Кстати, если бы не сторож, то не видать бы вам этого дела, – усмехнулся Макар.

– А что сторож? – поинтересовалась я.

– Он не наш, не покровский, а из Тарасова. Так что в Покрове вели это дело совместно со следователем из вашего города. И угадайте, кто им был?

– Кирьянов? – предположила я и попала в точку.

«Так вот почему Владимир Сергеевич сказал, что у него к этому делу свой интерес! – усмехнулась я. – Если я раскручу это дело, то его давний «глухарь» закроется».

Я открыла папку и начала просматривать все записи и фотографии, которые имелись в деле под № 147. Мне понадобился час, чтобы вникнуть и понять, что же произошло на автостоянке в тот давний злополучный вечер. Макар все время сидел рядом и отвечал на мои вопросы. В отличие от следователя Потанина, он никуда не торопился, так как был на больничном. Я чувствовала на себе пристальный взгляд его серых с зеленоватым отливом глаз, и, как ни странно, это меня не раздражало, а, наоборот, нравилось. И вообще в какой-то момент я поняла, что и сам Макар нравится мне и что я не была бы против продолжения знакомства. Если он, конечно же, не женат.

Потом мы вместе посмотрели видео. Макар включил его с того момента, когда из ворот стоянки выходил некий мужчина. Несмотря на то что на улице было уже сумеречно и лицо было плохо видно, я догадалась, что это и был Большаков – Викин отец. Я попросила Макара остановить кадр.

– Насколько я поняла, – указала я на Сергея Геннадьевича, – он был последним человеком, который выходил из ворот автостоянки тем вечером.

– Да, это тот самый Большаков, который пропал в тот же день и которого долго разыскивали как свидетеля по делу. Но так и не нашли, – развел руками Макар. – Следователь, который тогда вел это дело, говорил мне потом, что человек пропал бесследно. Никакого тебе трупа до сих пор, никакого подтверждения, что он вообще еще жив.

– Угу, – задумалась я, а потом попросила Макара: – Давай смотреть дальше.

Несколько секунд на видео ничего не происходило, но потом мимо камеры быстро пробежал какой-то человек, а через десять-пятнадцать секунд – еще двое. Люди пробежали так быстро, что камера не успела зафиксировать ни их лица, ни во что они были одеты. Я вопросительно посмотрела на Макара, и он понял мой взгляд.

– Мы увеличивали стоп-кадры. Но разрешение камеры настолько маленькое, что вся картинка расплывается. Да и время уже вечернее. Так что лиц мы рассмотреть не смогли, а вот оружие в руках одного из них было видно, хотя и с трудом. Технологии двенадцать лет назад были куда как хуже нынешних. Сегодня мы бы этих субчиков вычислили в два счета.

– Жалко, – посетовала я, – что такая мутная картинка. Но ведь лицо Большакова видно более-менее.

– Он просто не торопясь шел. Но вычислили мы его не столько по внешности, сколько по его машине. – Макар прокрутил видео назад и показал на «Ладу ВАЗ 2104», которая въезжала в ворота платной автостоянки. – Вот, видишь, – повернулся он ко мне. – Это его машина. Большаков был последним, кто заехал на стоянку перед самым убийством. Камера фиксирует время, – показал он на угол кадра, где высвечивались цифры, которые показывали 21:40, как это и было зафиксировано в протоколе, который я читала. – Кстати, – продолжил Макар, – и время, и марка машины заносятся еще и в специальный журнал дежурным сторожем. Оплата на стоянке в то время была не посуточная, а почасовая, – пояснил Селиванов. – К нашему везению, охранник перед тем, как его застрелили, успел записать номера машины и имя владельца авто. Так что нашли его быстро.

Мы еще немного обсудили с Макаром детали и нюансы убийства, и я стала прощаться.

– Что же, Макар Селиванов, – улыбнулась я самой очаровательной своей улыбкой и протянула следователю руку. – Спасибо большое за помощь. Вполне может быть, что мы с вами еще раз встретимся и я смогу вам рассказать, кто и за что убил гражданина Петровского В. В.

Макар на пару секунд задержал мою руку в своей руке и, улыбнувшись в ответ, сказал:

– Было бы просто замечательно снова увидеться с вами, Татьяна. И не только по работе. – Он посмотрел на мои руки. – Вы ведь не замужем?

– Я все еще в поисках своего принца, – ответила я и добавила: – Вот только он меня тоже еще пока не нашел.

– Тогда я могу надеяться, что вы согласитесь со мной как-нибудь поужинать? – Серые глаза Макара блеснули надеждой.

– Может, и соглашусь, – не удержалась я от улыбки. – Мой телефон у вас есть.

И я вышла из кабинета довольная, с новыми сведениями и новым знакомством.

«Чем черт не шутит… – пришла в голову мысль. – А вдруг это судьба?»

Глава 20

«Что ж, Татьяна Александровна, – размышляла я, сидя в машине. – Картина событий давних лет вырисовывается все четче и четче. Если рассуждать логически, то получается, что Большаков, став свидетелем двойного убийства, мог испугаться и сбежать. Но почему же он, черт его побери, не пошел в полицию, а предпочел исчезнуть бесследно? Чего-то в этой версии не хватает. Но вот только чего? И еще вопросик тебе, Татьяна Александровна, на засыпку. – Я постучала пальцем по бардачку. – Какое отношение ко всей этой истории имеет Старыгин Димитрий Иванович? А ведь имеет же! Сто процентов имеет!»

– Кстати, а что у нас по отчиму? – задала я себе вопрос и потянулась за телефоном. – Надо бы у Кири узнать, запрашивал он по Старыгину данные или нет.

Кирьянов ответил сразу же, словно только и ждал, когда я ему позвоню.

– Ну что, Татьяна, узнала все, что хотела? – спросил он без вступления и не отвлекаясь на приветствия.

– И тебе хорошего дня, Владимир Сергеевич, – ответила я. – Все отлично! Теперь за мной должок –