буду твой старый глухарь раскручивать. Чую, что тут все на Большакове завязано. Ты мне вот что скажи. Ты по Старыгину что-то узнавал? Есть на него какой-нибудь компромат или он невинен как невеста 18 века?

– А, Старыгин… – По интонации Кирьянова было неясно – то ли он забыл о моей просьбе, то ли ничего не узнал стоящего. – По Старыгину скажу так, – после недолгого обдумывания ответил Киря. – У нас на него ничего нет. А вот в ФСБ… В общем, четырнадцать лет назад он работал в банке в отделе валют. И, по данным службы контроля за валютными операциями, Старыгин с помощью какой-то там хитрой схемы проводил вывод средств вкладчиков на подставные счета, а потом сразу же снимал наличку, закрывал счет, и денежки тю-тю. Но доказать все это так и не смогли, денег не нашли и Старыгина отпустили за недоказанностью улик. За ним долго следили, думали, что он хоть как-то проколется, но… До сих пор все чисто и деньги нигде не всплывали. По крайней мере, он ими никак не воспользовался.

– А что, можно было как-то отследить эти суммы, если бы ими воспользовались? – уточнила я.

– Ну, не то чтобы отследить… – Владимир Сергеевич задумался. – Я не силен в таких вещах, но если ты имеешь в виду, не были ли номера купюр переписаны… то нет, не были. Кто бы их переписывал? Если только сам воришка… Кстати, за Старыгиным до сих пор присматривают службы. Но он честно ведет свой бизнес и все налоги платит исправно.

– А ты не знаешь, он один тогда по делу проходил или у него были подельники?

– Не знаю, Татьяна, не знаю. Схема, говорят, сложная была. И в принципе один он столько денег за короткий срок вывести бы не смог, но если кто-то вместе с ним и работал, то это ФСБ неизвестно. А сам Старыгин вообще от всего отнекивался.

– И что, много наворовали? – Мне стало любопытно, сколько же можно валюты вот так безнаказанно слямзить.

– За год махинаций – три миллиона долларов наворовал! – ответил подполковник. – Это тебе не кот начихал! А представь, если эти деньги на нынешний курс перевести!

– Ничего себе! – восхитилась я масштабами кражи. – И что, такими деньжищами он за столько-то лет ни разу не воспользовался? Ну и ну!

– Ладно, некогда мне тут с тобой болтологией заниматься, – оборвал мои восхищения Кирьянов. – У меня куча дел и без твоего Старыгина. – И подполковник отключился.

«М-да, – подумала я. – Вот тебе, Татьяна Александровна, еще один кусочек пазла. Вот только куда его втиснуть? Надо хорошенько подумать. А думать на голодный желудок врачи не рекомендуют. А посему отправляйся-ка ты куда-нибудь поесть. И, кстати, было бы неплохо с Андрюхой заодно пошушукаться. Может, он мне что-то дельное подскажет по моей версии».

Я набрала Мельникова. Он ответил не сразу, а когда ответил, то я поняла, что он что-то жует.

– Мм-м, – промычал он в телефон. – Слушаю.

– Ты обещал меня накормить-напоить, – напомнила я ему.

– Я долго терпел и ждал, что ты позвонишь, но жрать так сильно хотелось, что я, не дождавшись, начал без тебя. Подтягивайся.

Он назвал мне адрес ресторана, где он сидел, и отключился. Ресторанчик был неподалеку, и уже через пять минут я высматривала Андрюху в зале.

– Что едим? – поинтересовалась я, подходя к нему с тылу.

– Бифштекс и рис, а также салат «Пьяный боцман» с кальмаром и икрой, – не оглядываясь, отрапортовал Мельников. – Неплохо, кстати, готовят. Надо ресторанчик запомнить.

– Посмотрим, посмотрим. – Я села на диванчик напротив Андрюхи, взяла меню и стала его изучать. Подошел официант и, приняв от меня заказ, спросил про десерт.

– У нас очень вкусный тирамису, – соблазнял он меня, но я не согласилась на такой «подвиг». Все-таки калорий в тортике многовато для меня.

– Дайте-ка мне лучше двойной эспрессо, – заказала я. – Но чуть позже, чтобы горячий был.

Наконец официант удалился выполнять заказ, а я посмотрела на Мельникова и завела издалека:

– Андрей, ты говорил, что тебе в отпуске скучно… А что, ты не поедешь куда-нибудь? В Египет, например, или в Турцию. На пляж, на песочек.

– Тань, ты издеваешься, да? – Мельников перестал жевать и укоризненно посмотрел на меня. – С моей-то зарплатой – на песочек Турции? К тетке в Волгоград и то съездить не соберусь, а ты мне тут про Египты толкуешь. Это у тебя зарплата в долларах, а у меня в наших, в деревянных. Или ты не к этому спросила? – Он с подозрением посмотрел на меня и, положив вилку, наклонил голову. – Давай говори уж прямо, нечего юлить.

– Ну вот, – делано посетовала я. – И почему от вас с Кирей никогда ничего не скроешь? Вы меня прямо насквозь видите! С вами даже неинтересно…

– Танюха, ты что же, думаешь, что ты вся такая сложная и загадочная натура? – усмехнулся Мельников. – Да ты как ясный день – вся как на ладони со своими типа хитростями, – хохотнул он. – Говори уже, что тебе от меня нужно?

– Я посоветоваться хотела – это раз, – загнула я один палец. – И попросить тебя об одном одолжении – это два. Но второе – это только если ты будешь не против, – поспешила я добавить. – Я, конечно, могу и Венчика привлечь, но его ведь от его любимых мусорных баков у нас в Тарасове еще как-то отодрать нужно, уговорить, аргументировать…

– Ага, а меня, значит, можно безо всяких аргументов использовать? – беззлобно и с хитрой улыбкой поинтересовался Андрюха.

– Не думай так плохо про меня! – возмутилась я. – Я ведь понимаю, что ты в отпуске и вовсе не обязан…

– Обязан, не обязан… – проворчал Мельников. – Мы с тобой друзья или нет?

– Друзья, – подтвердила я.

– Так что нечего тут и рассуждать о том, кто и кому чем обязан. Ты меня просишь, а я по мере сил своих тебе помогаю. Вот и все. Так что не топчись на месте и говори, что нужно.

Я подробно рассказала Андрею все, о чем я сегодня узнала: и об убийстве на автостоянке, и о бегстве Большакова, и о своих подозрениях в отношении Старыгина.

– Вот как ты думаешь, могло бы так