Последние десять лет Беркман занимался медицинской практикой в городе. Пользовался спросом. В чём-то криминальном или политическом замечен не был. Состоял на учёте. И вообще, смерть врача и его служанки с интервалом в один день, по мнению Савельева, может быть лишь случайным совпадением. Маловероятным, но возможным.

В общем, ушёл я от главного жандарма недовольным состоявшимся разговором. Хотя тот и обещал помощь в отработке моей версии, но было видно, что Савельев не испытывает особого желания работать по этой теме. После авантюры с Фукусимой, когда нас отчитывал лично Государь Наследник, наши взаимоотношения с штабс-ротмистром потеряли былую теплоту и взаимопонимание. Даже награда Станиславом третьей степени с мечами не растопила возникшего отчуждения. Обидно, однако. Ну да ладно. Сил у меня побольше, чем в местном отделении корпуса жандармов, так что версию всё равно отработаю.

«Основными фигурантами революционного террора могли бы быть эсеры, — думал я, возвращаясь верхом в резиденцию. — Но в моём мире они, кажется, появились позже. Да и помню только Бориса Савинкова да Азефа-провокатора. И всё. Из бюллетеня о революционном движении, который давал почитать Савельев, про данных фигурантов не было ни слова. О партии эсеров тоже тишина. Маркс свой коммунистический манифест и „Капитал“ давно написал и уже десять лет как почивает на кладбище. Плеханов продвигает идею классовой борьбы, основав в восемьдесят третьем году первую российскую марксистскую организацию — группу „Освобождение труда“».

Я придержал коня, который, застоявшись, хотел перейти на рысь. Что же, надо вспомнить, что там было в бюллетене по этой группе. В первой программе, выпущенной группой «Освобождение труда» в одна тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году, Плеханов и его товарищи признавали необходимость террористической борьбы против абсолютистского правительства, утверждая, что они расходятся с «Народной волей» лишь по вопросам о так называемом захвате власти и о задачах непосредственной деятельности социалистов в среде рабочего класса. Плехановцы не отрицали целесообразность террора, но считали, что «Народная воля» слишком много внимания уделяет неосуществимым планам государственного переворота и тратит энергию и ресурсы на индивидуальные акты в ущерб другим, наиважнейшим аспектам революционной борьбы, в частности — в ущерб агитации среди масс. Более того, Плеханов не только не предлагал прекратить террористическую деятельность, он оставлял за ней роль первостепенной важности в будущем революционного движения. По мнению Георгия Валентиновича, пропаганда в рабочей среде не устранит необходимости террористической борьбы, но зато она создаст ей новые, небывалые до сих пор шансы. Таким образом, новое марксистское революционное движение на основе классовой теории также ратует за террор. И даже ожидает, что он станет массовым.

«Бакунин, Кропоткин со своим анархо-коммунизмом тоже ставят террор на видное место, — я дал шенкеля коню, переводя его на рысь. — Про молодого Ульянова-Ленина пока тишина. Кто ещё может быть? Японский след?! Маловероятно, также как то, что смерть Беркмана и Ермиловой простое стечение обстоятельств. За что так ратует Савельев. А Юрий Петрович мне почему-то поверил!»

С этими мыслями я добрался до резиденции и вернулся в свой кабинет. Ежедневную справку Дан подготовил и свалил в казарму. Пора идти на доклад, а потом тренировка с братами и личниками из уссурийского взвода. Будем отрабатывать отражение нападения на конвой, при следовании цесаревича верхом. Для уссурийцев сегодня будет большой сюрприз. Мой первый десяток будет одет в зимние маскхалаты. Их я организовал частично на свои, а частично на казённые деньги. Пятьдесят на пятьдесят. Посмотрим, как отреагируют личники. В своей основе все восемь казаков-уссурийцев отобранных в личную ближнюю охрану Николая отличные охотники. У троих ребят не по одному тигру в виде трофея числится.

Доклад Николаю прошёл спокойно и без вопросов. Цесаревич мыслями был уже во второй половине декабря, когда должен был прибыть в Хабаровск театр с его примой.

После доклада с уссурийцами выехал из города в сторону нового стрельбища, которое было летом организовано по приказу генерала Духовского. Сергей Михайлович всё лето и осень проявлял кипучую деятельность, творя большие изменения на Дальнем Востоке.

Всё делалось с одобрения и как бы по прямому указанию наместника-цесаревича, но на самом деле инициатором большинства административных дел был Духовский, которого активно поддерживал барон Корф, все ещё номинально числящийся генерал-губернатором.

Первое, что сделал генерал-энтузиаст, это через Николая ещё в мае месяце пробил первоочередное перевооружение линейных пехотных частей на Дальнем Востоке на винтовки Мосина. К декабрю этого года новые трёхлинейки уже будут у почти восьмидесяти процентов пехотных батальонов от Владивостока до Иркутска. По его же инициативе в Хабаровск и Благовещенск были завезены новые казачьи винтовки Мосина. Цены на них были приемлемыми, и казаки Приамурья и Уссурийской области начали быстро вооружаться ими. Только вот внешний вид этих винтовок очень сильно отличался от того, который я видел в Ораниенбаумской стрелковой школе.

Во-первых, казачья винтовка была почти на фут короче пехотной, а это почти тридцать сантиметров. В общем, по длине винтовка приблизилась к карабину Мосина образца одна тысяча девятьсот седьмого или сорок четвёртого года.

Во-вторых, появилась верхняя деревянная ствольная накладка для защиты рук стрелка от ожога.

В-третьих, прямая шейка приклада была заменена на полупистолетную, как у винтовки Ли-Метфорда. Приклад также заметно изменил форму.

В-четвертых, и это было чуть ли не основное. Рукоять затвора сместилась назад и была отогнута к низу. Теперь появилась возможность стрелять из оружия, не отнимая приклада от плеча, тем самым повышая скорострельность.

В-пятых, мушка была защищена боковыми крыльями.

В-шестых, новый шомпол, более длинный и с головкой увеличенного диаметра, не проходящей ствол, что упростило чистку оружия.

В-седьмых, ликвидировали насечку на боках крышки магазинной коробки, которая при ношении оружия протирала обмундирование.

В общем, это была совершенно другая казачья винтовка. Удобная, ухватистая и прикладистая. Почти все мои пожелания, которые я высказывал на стрельбище в школе в Ораниенбауме «услышали». И даже больше было изменений в конструкции. Каким образом, за столь короткое время, меньше года, новая винтовка прошла испытание, была принята на вооружение и изготовлена в больших количествах, я не знал. Какие-либо слухи по этому поводу до Дальнего Востока ещё не дошли. Но нас перевооружили в первую очередь, чему конвой был очень доволен.

Вторым нововведением генерала Духовского было прокладка дорог. До нашего приезда в Хабаровку, в этот город можно было попасть только по Амуру. Генерал же объявил учения для четырнадцатого батальона, который стоял в Хабаровке. Цель пройти вместе с орудиями до пункта А. И вот закипела работа: солдаты делают в лесах просеки, где надо выравнивают дорогу, где надо мост наладят. И уж если прошла по такой дороге артиллерия, то обывательская телега и подавно. За пунктом А, были пункты В, С. Начав с Хабаровска, ученья переметнулись на другие города и поселения, где стояли войска. Местные жители после этих маневров буквально молились на Духовского, а солдаты матерились, но исключительно про себя.