– Он ушел, ― хрипло отозвался Терренс, и меня будто бы снова электричеством насквозь прошибло.

Несколько раз сморгнула, а затем сделала уверенный шаг назад. Собиралась поблагодарить своего фальшивого жениха, но помедлила, поняв, что не только Джордж видел наш маленький спектакль.

Со стаканом виски в руках у стены стоял Элиот. И он внимательно смотрел прямо на меня.

Боже, только этого мне не хватало.

– Между вами что―то есть?

– Что? ― Не сразу поняла я.

– Ну, он так смотрит. Вот я и подумал, что между вами что―то есть. ― Объяснил Хардинг. ― Если поцелуй создал проблемы, скажи, и я всё улажу.

Отвечать я не стала. В любом случае, это было не его ума дело.

И вообще, вся эта ситуация была более, чем странная.

Я целовала своего фальшивого нынешнего жениха, чтобы раз и навсегда поставить на место бывшего. А теперь переживала за то, что это увидел потенциальный будущий, который, по сути, вообще не обязательно бы им стал. Думала ли я об Элиоте как о мужчине? Да, чего греха таить. Он казался мне надежным, а главное ― рядом с ним мне не хотелось взяться за пилу. Он не бесил меня, не раздражал. И я всё ещё надеялась, что наш ужин состоится. По крайней мере, раньше надеялась. Но после весьма развязного поцелуя с Хардингом начала в этом сильно сомневаться.

С Элиотом этим вечером мы больше не говорили. Я просто понимала, что мы состояли совсем не в тех отношениях, чтобы я оправдывалась. А он, по всей видимости, просто не хотел привлекать к себе лишнее внимание. Ну или ему вообще было плевать на то, что я целовалась абсолютно с другим мужиком. Да ещё и чуть было не отдалась ему прямо на барной стойке.

Я же говорю, всё более, чем странно.

И стало ещё страннее, когда, даже не попрощавшись, полчаса спустя Элиот уехал вместе с Питером Бруком. Да, он мой босс, знаю, и он вообще не обязан был со мной прощаться. Но черт подери!

– Может, остановишься уже? ― Предложил Терренс, когда я вливала в себя, кажется, уже четвертую стопку. ― Ещё немного, и ты в одиночку прикончишь всю бутылку.

– Тебе жалко бутылку? ― Усмехнулась я. ― У тебя таких сотни.

Ну да, захмелела, признаю.

– Мне жалко твою голову. Ты просто не представляешь, какой она будет на утро. Я уже молчу о том, что полночи тебе придется провести в обнимку с унитазом.

– Расслабься. У меня сильный организм. ― Заверила я его, а затем залпом выпила ещё одну порцию.

Поморщилась, но уже не так явно. Привыкла.

– Так, на сегодня достаточно. ― Не выдержал Терренс, насильно отодвинув от меня ликер.

– Эй! ― Возмутилась я. ― Отдай, это мой!

– С этим я бы поспорил.

– Говорила же, тебе жалко для меня бутылку! Жадина! Жадина! Жадина! ― Крикнула я, а затем внезапно рассмеялась и, хрюкнув, уронила голову на стол.

Интересно, это последняя стадия опьянения или бывают хуже?

– Закрой клуб, ладно? ― Услышала я и, повернув голову, поняла, что посетителей уже нет.

Вот это даааа, это же сколько времени было?

– Хорошо, мистер Хардинг, ― отозвался парнишка, и я услышала, как звякнули ключи.

Затем меня резко потянуло в сон. Эта стойка оказалась такой удобной и такой удивительно мягкой…

– Э, нет―нет―нет, здесь ты спать не будешь, ― услышала я голос Терренса и вновь усмехнулась.

– Что? Тебе и стойки для меня жалко?

– Давай, помоги мне, ― обнимая меня за талию, попросил он, но я уверенно завертела головой.

– Неа. Ты жадина, и я не стану тебе помогать.

Терренс выдохнул, а затем потянул меня вниз.

– Тебе разве не хочется спать в постели, а не на холодном дереве?

– А ты что, собираешься спать вместе со мной? ― Соскальзывая с табурета, спросила я. ― Я тебе не разрешала этого, запомни. То, что я целовала тебя, вообще ничего не значит. Я не сплю с жадинами.

На этот раз он усмехнулся.

– Это я уже понял. Я жадина, а жадин ты на дух не переносишь.

– Именно. ― Кивнула я, чувствуя, как заплетаются ноги. ― Ооой…

Поняв, что собственными силами я далеко не уйду, Терренс подхватил меня на руки. Ну, по крайней мере, мне так думалось. А там уж я не знаю, что воспроизвел мой сонный, в хлам пьяный мозг.

Обняв Терренса за шею, я удобно устроилась на его груди и, по всей видимости, крепко задремала. Очнулась от его же голоса, который мягко, но настойчиво просил меня достать из сумочки ключи. В душе не понимала, что за ключи он просил меня достать и откуда. Услышала только, как он чертыхнулся, а затем вновь провались в полудрему.

Когда снова пришла в себя, ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.

Перед глазами всё поплыло, голова превратилась в вертушку, а во рту всё пересохло от сильнейшей в жизни жажды. Успела поймать себя на мысли, что Терренс оказался прав, а затем склонилась над унитазом, понимая, что плотину вот―вот прорвет.

Когда приступ немного поутих, опустилась на пол и прислонилась к прохладной стене, ощутив, как мужские руки предусмотрительно завязали мне волосы. Через несколько секунд тошнота накатила с новой силой и, вцепившись пальцами в ободок унитаза, я осознала, что ночь будет невыносимо длинной.

Я проснулась с паршивым ощущением, будто бы прошлой ночью по мне проехался бульдозер. Во рту было сухо как в пустыне, а голова напоминала самый настоящий разлом Сан―Андреас. Открыв глаза, я поморщилась от яркого света и, застонав, отвернулась, накрывшись одеялом. Попыталась вспомнить, почему чувствовала себя так хреново, но кроме того, что, по всей видимости, крепко напилась, больше ничего сообразить не смогла. Пролежала так ещё некоторое время и только после поняла, что не узнаю запах своего постельного белья. Осторожно высунула голову и несколько раз сморгнула.

Красиво декорированные стены из дымчатого дерева и кирпича. Несколько незамысловатых картин. Черная тумба. Под цвет ей стол и кожаное кресло. Огромный зеркальный шкаф―купе. Серый пуф и такая же серая кровать. Та самая, на которой я проснулась.

Сердце ёкнуло, когда я узнала комнату, в которой находилась.

Резко села на постели. И почти сразу же об этом пожалела. В голову тут же врезалась огромная каменная глыба, вынудившая меня вновь застонать и выругнуться.

– Терренс, твою мать!

– В чем моя вина на этот раз?

Веселый голос заставил поднять голову. Я изобразила максимально возможную злость и максимально уместное в данной ситуации негодование. Вышло не особо, но я старалась. Честно. Как могла.