За низким столиком воцарилось молчание. Илья Берг с видимым любопытством рассматривал фотографии, читал надписи на их обороте.

– Вынужден повториться, господа: я не из тех, кому доставляет удовольствие выкручивать старым друзьям руки! Не вынуждайте меня предъявлять вам документальные доказательства антияпонской деятельности Михаила и Ильи Бергов в тот период! Честно признаться, их маловато для того, чтобы отдать вас под суд. Да и время для этого не слишком подходящее. Агасфер-старший умер, младший потомок русского шпионского клана не успел прославиться громкими делами… Но если мы не договоримся с вами – здесь и сейчас! – я просто вынужден передать все имеющиеся у меня документы туда, куда следует. И вас, Илья-сан, к глубочайшему моему сожалению, вместе с сыном немедленно лишат японского гражданства и вышвырнут из страны! Вы упрямы, я знаю, Илья-сан, но прошу вас: подумайте перед тем, как давать мне окончательный ответ: может, то, о чем я вас попрошу, не стоит таких неприятностей?

– Хорошо. Вы выкрутили мне руки, я готов выслушать вас. Но два предварительных вопроса: откуда у вас эти документы? И почему вы не пускали их в дело раньше?

Осаму рассмеялся:

– И снова тот самый пресловутый пятнадцатый камень, господа! Документы попали ко мне совсем недавно – иначе они были бы и пущены в ход раньше! Откуда? Из России. Переворот 1917 года заставил многих офицеров Генштаба, ответственных за организацию разведки, бежать из России. Кое-кто из этих офицеров бежал не с пустыми руками – они захватили то, что сумели и чем новая власть абсолютно не дорожила – архивы Главного управления разведкой генштаба. Несколько этих разведчиков-штабистов оказалось в Харбине. Со временем они обнищали и стали искать покупателей на старые, никому не нужные документы. Я, по счастью, оказался в нужное время и в нужном месте… Я ответил на ваши вопросы, господин Берг?

– Пожалуй, что да. Теперь о сути вашего предложения, господин Осаму! Однако хочу предупредить вас, что даю согласие только выслушать вас! Если ваше предложение покажется мне неприемлемым, я отвергну его. И замечу, что меня не пугает только что продемонстрированный вами «фотоархив». Вы и сами старый разведчик, господин Осаму. И должны прекрасно знать прекрасную японскую поговорку: палку надо искать до того, как, поскользнувшись, упадешь! Уверяю вас: у меня достаточно таких своевременно найденных палок-посохов! Напомнить вам 1928 год, господин Осаму? И некую красавицу-переводчицу из английского консульства в Шанхае?

– Офицер из британской Интеллидженс Сервис? – недоверчиво переспросил своего начальника майор Олег Щербак. – Насколько я знаю, Сергей Васильевич, действующим офицерам британских спецслужб еще со времен холодной войны категорически запрещено посещать страны Восточной Европы. У них в голове слишком много секретов, и англичане боятся, что их могут перевербовать или захватить с целью допроса…

Начальник отдела анализа и обработки информации Российского НЦБ Интерпола полковник Дворкин, не убавляя шага, покосился на поспешающего чуть позади оперативника с легкой иронией.

– Браво, Олег! Вы, однако, неплохо знакомы со структурой наших потенциальных противников и… коллег! Однако должен заметить, что ожидающий нас мистер Патрик – обычный офицер связи. «Живое письмо», не более того!

У двери заместителя начальника Бюро Зинкявичуса Дворкин чуть помедлил и закончил:

– Но, как говорят, «почувствуйте разницу», Олег: прибытие к нам «живого письма» свидетельствует об уважении британцев к нашей «конторе». Уровень защищенности каналов связи вполне позволяет отправить из Лондона к нам спецдонесение или информационное письмо – а вот поди-ка! Человек приехал!

Дворкин легко стукнул в дверь костяшками пальцев и одновременно наполовину раскрыл ее:

– Разрешите, товарищ полковник? Заходим, Олег!

Зинкявичус и британский гость сидели за длинным столом для совещаний, вытянувшимся вдоль двух окон кабинета. Англичанин, обернувшись на вошедших через левое плечо, встал, шагнул навстречу с протянутой рукой.

– Знакомьтесь, Патрик: это наш оперативный сотрудник, непосредственно работающий по делу, и его непосредственный руководитель, полковник Дворкин.

Щербак автоматически отметил, что Зинкявичус представил его первого. И, гадая, что сие означает, тоже старательно, под стать британцу, улыбнулся и пожал протянутую руку:

– Олег.

– Оч-чень приятно! Называйте меня Патрик, Олег! – Британец говорил по-русски чисто, акцент был еле заметен. Выпустив ладонь Щербака, он сделал легкий шаг в сторону второго вошедшего: – Патрик, сэр! Много о вас наслышан!

– Полковник Дворкин. Можно просто Сергей…

– Садитесь, господа-товарищи, – пригласил Зинкявичус. – Садитесь, и начнем наше совещание. Как видите, МИ-6 Великобритании оценил нашу озабоченность делом Самсонова, о чем и свидетельствует визит в Москву господина Патрика. У дела появились совсем неожиданные аспекты – ну, я думаю, что вам будет интереснее услышать все из первых уст. Прошу, Патрик!

– Полагаю, вы чересчур официальны, полковник! – Патрик щелкнул замочком маленького портфеля, лежащего под его левым локтем, достал из него тонкую папку и, не раскрывая, положил перед собой. – Все началось с неофициальной, дружеской, можно сказать, просьбы руководителя Британского бюро Интерпола, адресованной нашему шефу. Нас попросили включить в действующую программу аудиоперехвата всемирной сети переговоров по сотовой связи Управления правительственной связи (УПС) маленькую подпрограмму. Небольшое пояснение, господа: аудиоперехват являет частью противодействия Британского контртеррористического Центра угрозе с арабского Востока. Мы действуем в контакте с американским Агентством национальной безопасности. Принцип работы программы противодействия, думаю, ясен: в главный компьютер заложены «образцы» голосов всех известных руководителей террористических организаций. А также некоторые «ключевые» слова, которые позволяют операторам выделить один из миллионов телефонных разговоров, ежеминутно звучащих в эфире.

– Не беспокойтесь, Патрик, мы представляем себе принцип работы компьютерного перехвата, – чуть улыбнулся Зинкявичус.

– Так вот: подпрограмма, которую нас попросили задействовать, включала «образцы» речи главного фигуранта вашего дела, а также имена известных действующих лиц. И уже через две недели после начала работы подпрограммы мы установили номера сим-карт и могли отслеживать их дислокацию, – Патрик достал из папочки несколько сколотых степлером листов бумаги и передвинул Зинкявичусу. – Должен признать, господа, что это было не сложно: арабские террористы гораздо более осмотрительно и осторожно пользуются сотовой связью! Хотя и ваши соотечественники тоже оказались, как у вас говорят, не лыком шиты!

– Ну, наверное, все-таки лыком! – возразил Зинкявичус. – Раз вы их так быстро вычислили.

– Господин Самсонов использовал для голосового общения с доверенными лицами специальную сеть промежуточных телефонов и переадресации звонков, – пояснил британец. – Главную сложность представляло то, что в его сети были задействованы так называемые «серые» мобильные устройства и такие же сим-карты, без привязки к операторам связи и конкретным владельцам. Для наглядности…