— Еще на заставе скумекал, товарищ генерал, — ответил Артем.

— Пощекотать нервы кое-кому ты все-таки смог. — Ларичев вернулся к столу и в задумчивости побарабанил пальцами по лакированной крышке. — Поэтому объявляю благодарность от себя лично… К нам на службу хочешь перейти?

— Нет, — не задумываясь, ответил Тарасов.

— Другого ответа я и не ждал, — заметил генерал. — Но еслитамначнутся боевые действия, я тебя сразу на Дальний Восток откомандирую. Как раз примешь добронравовскую часть, к подполковнику скоро представят…

— Я на долгую жизнь не рассчитываю, товарищ генерал, — невпопад сказал Артем.

Ларичев кивнул: он словно ждал этих слов.

— Тебе придется пока не выезжать из Москвы, — проговорил генерал.

— А как же «Шишкин лес»?! Мне в строевой отдел надо — отметиться… И учебный план у Завитуши без меня валится, — возразил Тарасов.

— Завитуша подождет… Сегодня утром я подписал приказ: поступаешь в распоряжение управления до особого распоряжения… Это тебе сюрприз! Тоже лично от меня! — Ларичев улыбнулся и тут же погасил улыбку: — Слушай-ка меня повнимательнее, майор…

Информатора найти в наше время непросто, тем более неофициального, которого не возьмет на карандаш никакая картотека. Но тот, кто ищет, всегда найдет…

«Я честный бизнесмен!» — любил повторять Доку Залманов, недавно приехавший в столицу уроженец Грозного. Однако московские власти словам и слезам не верили, а верили преимущественно долларам.

В старые добрые времена Доку держал в своем офисе, по соседству с собственным кабинетом, пяток вооруженных ребят из своего тейпа, на чем и погорел: «честному бизнесмену» пришили незаконное хранение оружия и прочие смертные грехи. Пришлось, как помнится, лояльному правительству Чеченской Республики в лице Ахмада Надырова вмешаться и поручиться за своих… На самом деле Доку был славным парнем, грамотно вел прибыльные дела, не ссорился по пустякам, дружил с уважаемыми людьми и умел держать слово. К нему на правах старого знакомого и направился майор Тарасов.

В офисе на Пушкинской Артема встретили вежливо, а после представления и звонка наверх, шефу, любезно проводили до лифта, укрытого в стенной нише. «Боится штурма, что ли?!» — мысленно усмехнулся Тарасов. Двери лифта открылись на третьем этаже, и Артем едва лоб не расшиб о кованую решетку. Другой охранник клацнул замком, как затвором, и впустил гостя. Потом был поворот, две ложные двери, между ними настоящая, открывшаяся с помощью автоматики…

Господин Залманов сидел в кожаном кресле с пухлыми подлокотниками и как раз готовился закурить: чеченец вертел в пальцах бурую толстенную сигару с золотым ободком. Кивнув в сторону второго кресла, Доку сунул кончик сигары в гильотинку. Раздался сухой щелчок, отвалился кончик.

— Что нового? — удобно усаживаясь в кожаное кресло, спросил Артем.

— Да все по-старому… — Доку раскурил сигару и пустил кольцо дыма. — Отвечать могу только за свой тейп, а у нас все по-старому. Крышуем секс-бизнес, содержим электронную рулетку, торгуем шмотками помаленьку… Ты без звукозаписи, надеюсь? В Мосгордуме все проплачено, так что не беспокойся.

— А как насчет порошка?

Чеченец отрицательно покачал головой:

— Нет, давно не занимаемся. Нерентабельно стало: пока чиновникам да ментам заплатишь, сам голый останешься. Да и нехорошо это…

Тарасов хмыкнул.

— А у китайцев хорошо получается, — сказал он, испытующе взглянув на Доку.

Тот задумчиво курил, прищурив темные глаза.

— Что скажу — если против китайцев, то и чеченец русскому друг и брат, — после длинной паузы проговорил Залманов. — Конкретное что-то или так — щупаешь?

— Конкретное…

— Выкладывай! — потребовал чеченец.

Выслушав краткую вводную, Залманов непонимающе уставился на Артема.

— Ты что, войну в Москве решил затеять?! Я понимаю: ты боевой офицер… Но нельзя же так! Это какой переполох поднимется!.. Кроме того, после пальбы тебя Кремль под крыло возьмет, а мои чеченцы виноватыми останутся! У вас, русских, обязательно кто-то виноватым должен остаться: лучше всего, если «черные»!.. Моему охраннику, между прочим, позавчера скинхеды долбаные ребро сломали. Прямо перед офисом… Это хорошо, да?!

— Жду твоего последнего слова, — прервал Тарасов.

— Извини, но — нет! — заявил Залманов и ввинтил кончик горящей сигары в пепельницу. Дунул кондиционер, и потянуло густым табачным дымом.

— Сигару в чужом присутствии тушить невежливо, между прочим, — поднимаясь, заметил Артем.

— Я же сказал: извини! — Доку встал и протянул сухую костистую руку.

Тарасов ответил на рукопожатие и выбрался из чеченского офисного лабиринта тем же хитрым путем.

Он отвык от Москвы за последний год. Артем чувствовал это всей кожей. Равнодушные взгляды, торопливая походка, одежда, подобранная без любви и вкуса, — все это о москвичах и гостях города, которых он, майор Тарасов, должен защитить от белой смерти — дурманящего порошка, который дарит сладкие видения и отбирает жизнь без остатка…

Слежку Артем приметил на станции метро «Пушкинская». Молодой человек, отиравшийся рядом все время поездки и изредка вздыхавший, будто больная корова, вышел следом и потопал за Тарасовым. Запах пота исходил от соглядатая. «Метод работы комитетский, — подумал Артем. — На нервы нажимает. Да не на того напал…»

Артем резко свернул на боковую улицу и прибавил шагу. Он не ошибся: сзади замаячила фигура соглядатая. Тарасов резко развернулся, ухватил потного молодого человека за ворот и припечатал к рыжей оштукатуренной стене.

— Чего надо, говори?! — просвистел Артем, когда-то научившийся этому нехитрому приемчику у блатных.

— Не выделывайся, майор! — Соглядатай не подавал признаков агрессии, только дернул шеей, высвобождаясь. — Меня послали — бывает… Впервой тебе, что ли, под колпаком ходить?

— Кто послал?!

— Не прикидывайся, майор! — ухмыльнулся уверенный в своей безопасности тип. — Кто надо, тот и послал: ка-гэ-б-э-э-э! — протянул он нарочито противным голосом. — Понял, да?!

Это «понял» особенно обозлило Тарасова. Артем отпустил ворот молодого человека, отступил на шаг и с размаху въехал тому ногой в промежность. Хрипло рыкнув, соглядатай упал на колени, хватая ртом воздух.

— Передавай привет своему «ка-гэ-бэ»! — С этими словами Тарасов повернулся спиной к поверженному противнику и зашагал обратно к проспекту.

«Мой послужной список явно прошерстили, — понял Артем. — Да и не скрываются особо… То ли Ларичев все это придумал, то ли, помимо Ларичева, российско-китайскими отношениями кто-то интересуется…»

Проходные дворы. Облезлые стены. Зловонные мусорные баки. Центр вроде бы, да только зайди за угол — и встретит тебя гниль и глушь беспросветного московского житья.