– Послушайте, какой смысл разнюхивать что-то там в долине Расса, – сказал кто-то. – Нам нужно искать украденных коров. Прочесать каждый каньон, каждую лощину и долину вокруг Боулдер-Гэп. Каждый овраг, где можно было бы укрыть хотя бы пару коров. И если найдем, сразу поймем, чьих это рук дело. Вот тогда-то и вздернем негодяев.

– Глупо искать коров, которых Тибболт давным-давно продал, – возразил Стокер. – Я лично не собираюсь посылать своих людей в погоню за мифическими коровами. Пока они будут этим заниматься, Тибболт украдет у меня остальных. Либо мы повесим его без всяких антимоний, либо я умываю руки и ухожу.

С этими словами Стокер повернулся и направился к выходу. Оставшись одни, без своего предводителя, мужчины заговорили громким шепотом, но никакого решения, разумеется, не приняли. Оно и неудивительно, без Стокера здесь не принималось ни одно решение.

Танзи вспомнила тот момент, когда мужчины стали виновато переглядываться. Видимо, Стокеру действиительно удалось подкупить судей, и те приговорили Расса к тюремному заключению. Смириться с этим Расс, разумеется, не может и всегда будет питать к Стокеру ненависть. Впрочем, не так уж это и плохо, как кажется на первый взгляд. Возможно, вражду между Рассом и Стокером нельзя назвать кровной. Если бы Стокер действительно хотел убить Расса, он бы давно изыскал возможность сделать это. Законными действиями в Кентукки еще никогда не удавалось положить конец кровной вражде. Поэтому и в Колорадо не стоило ожидать невозможного.

Прочитав сочинения Расса, Танзи теперь была на его стороне. Можно, разумеется, предположить, что он написал все это специально для того, чтобы заставить ее изменить мнение о нем. Но в подобных действиях не было смысла – Расса вряд ли интересовало мнение женщины, которая не имела к нему никакого отношения. Между ними все оставалось по-прежнему. Если, конечно, не считать поцелуя.

Возможно, в тот момент они просто поддались минутному порыву. Танзи улыбнулась, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Ей было приятно осознавать, что она обладает определенной властью над Рассом, он не смог сдержаться и поцеловал ее. Возможно, возвращаясь на ранчо, Расс всю дорогу ругал себя за невоздержанность, опасаясь, что теперь она станет предъявлять ему какие-то требования, претендовать на особое отношение к себе, поведет себя так, как ведут себя женщины, которых он ненавидел. Все это каким-то образом связано с его матерью. Как жаль, что их с Рассом разделяет столько преград. Наверное, хорошо быть его женой. И чертовски интересно.

Интересно? Но ведь все, что ей нужно, это стабильность и надежность отношений. Она хочет иметь собственный дом, детей, хочет, чтобы они росли в достатке и безопасности. Она всегда мечтала иметь мужа, который относился бы к ней как к равной, считался с ее мнением, уважал ее. К несчастью, Расс вообще не уважал женщин.

Увидев Этель, мать Джема Бриджера, Бетти и еще какую-то женщину, направлявшихся к школе, Танзи поняла, что сейчас разразится скандал. Их крепко сжатые губы, хмурые лица и решительная походка ясно говорили о том, что все четверо приготовились к бою.

– Чего это они пришли все сразу? – спросил Черепашка.

– Не знаю, – ответила Танзи. Этель предупреждала Танзи, что будет внимательно следить за успехами детей, но эти четверо больше напоминали блюстительниц чистоты нравов.

– Дети, идите в класс, – сказала Танзи ученикам.

– Но мы же только что вышли, – запротестовали те.

– Я позволю вам немного подольше погулять после следующего урока, – объяснила Танзи. – А сейчас все за парты!

Дети вернулись.

– Черепашка, проследи за порядком в классе, пока я буду разговаривать с нашими гостями.

Черепашка с удивлением посмотрел на Танзи.

– Да? Я должен…

– Думаешь, не справишься?

– Мне просто не приходилось выполнять таких поручений.

– А теперь постарайся. Задание ответственное. Надеюсь, никто не будет выглядывать в окна.

– Доброе утро, – поздоровалась Танзи, когда женщины подошли к ней. – Что-то случилось?

– Надеюсь, что нет, – ответила Этель. – Дело в том, что Бетти обвинила вас в очень серьезном проступке. И мы хотим услышать от вас объяснения. Очень надеемся, что она ошибается.

– Я не ошибаюсь, – проговорила Бетти. Ее пухлые губы сложились в некое подобие улыбки. – Я сразу поняла, что где-то видела ее раньше. Просто не сразу вспомнила, где именно.

– И что же вы вспомнили? – спросила Танзи.

– Я вспомнила, что мы с ней вместе работали в игорном клубе в Сент-Луисе.

– Не припомню, чтобы я встречала вас в Сент-Луисе, – сказала Танзи.

– Я в то время как раз собиралась увольняться, а ты только поступила.

– Так вы отрицаете, что работали в игорном клубе?

– Никто не спрашивал меня раньше, чем я занималась и где работала до того, как приехала сюда.

– А теперь я спрашиваю вас об этом, – сказала Этель.

– Я жила в доме моего отца. Но потом его и моих братьев убили, и мне пришлось отправиться в Сент-Луис искать работу. Там я обнаружила, что молодая женщина без специального образования может устроиться только в игорный клуб. И мне пришлось согласиться. Я работала шесть месяцев в «Королеве реки». Потом оставила эту работу и отправилась в Боулдер-Гэп, чтобы выйти замуж за Расса Тибболта.

– А почему вы решили это сделать? – спросила Этель.

– Моя подруга переписывалась с мужчиной, потом вышла за него замуж. И написала мне, что очень счастлива в браке. Я надеялась, что мне тоже удастся найти счастье. Но теперь вы знаете, что я отказалась принять предложение мистера Тибболта.

– Мы не можем позволить женщине, которая работала в игорном клубе, учить наших детей, – заявила миссис Бриджер.

– Почему же? – спросила Танзи. – Я все еще девственница.

– Это еще неизвестно, – усмехнулась Бетти.

– О вас тоже ничего не известно! – парировала Танзи. – Я, например, не стараюсь вас опорочить, Бетти Хикс.

– Ее репутация никого не волнует. Все знают, что она падшая женщина, – сказала одна из блюстительниц нравственности.

– Мы не можем позволить вам учить наших детей, заявила Этель. – Скоро все в городе будут знать о вашем прошлом.

– Вряд ли эта, – миссис Бриджер с презрением посмотрела на Бетти, – будет держать рот на замке.

– Я просто выполнила свой гражданский долг, – с гордостью произнесла Бетти.

– Ваш гражданский долг – покинуть город, – заявила миссис Бриджер. – Но Этель права. Мне бы не хотелось, чтобы вы учили моего Джема. Неизвестно, чему вы его научите, – обратилась она к Танзи.

– Мне остается лишь уволить вас, – сказала Этель. – Немедленно.

– Нет! Вы не сделаете этого! У нас никогда не было такого хорошего учителя.