— Звоните. Вот вам номер их дежурного. Я уже звонил ипытался ему объяснить. Только учтите, что у нас осталось совсем мало времени.

Он протянул свой телефон Манане, показывая номер дежурного.Она его записала. Фархад прошел к первой машине, уселся на сиденье, досталбутылку воды. Кажется, все напрасно. Нужно будет возвращаться. Конечно,виноваты сотрудники посольства и международного отдела компании. Нужно было всепроверить и предусмотреть. Небольшое упущение может просто сорватькомандировку. К Сеидову подошла расстроенная Манана.

— Они ничего не хотят понимать, — сказала она. — С нимипросто невозможно разговаривать.

Фархад обреченно махнул рукой. Через несколько минуттерминал закроют, Томашевски выйдет оттуда вместе с Аленой и отвезет ихобратно. Если еще захочет отвезти. Нужно будет собирать свой груз и оставатьсяв гостинице. Как все это неудобно и сложно. Фактически их командировка будетсорвана. Его первая командировка, куда он поехал в качестве вице-президентакомпании. Как неловко и стыдно.

Секундная стрелка неумолимо делала круг за кругом. Фархадпил воду, глядя на часы. В конце концов, он сделал все, что мог. Позвонил впосольство, попытался объяснить этому американскому офицеру важность ихвстречи. Даже позвонил своим новым друзьям из разведки. Ничего больше онсделать не может. Просто не в его силах. Минутная стрелка продолжала двигаться.

— Может, я найду кого-нибудь в нашем МИДе? — спросилаМанана.

— Ищите, — согласился Сеидов, — хотя там уже почти восемь.Вряд ли мы кого-нибудь там найдем.

До семи часов оставалось две минуты. Он подозвал к себеРезникова.

— Нам, наверное, придется вернуться обратно в Иорданию, —негромко сказал Сеидов, — посмотрите, чтобы все наше оборудование выгрузили. Ижелательно, чтобы собрали в одном месте. Я даже думаю, что нам нужно будетустановить ночное дежурство, чтобы вещи не разворовали. Или разделить наши вещипо номерам.

— Я все сделаю, — кивнул Резников, — они нас действительноне хотят пускать?

— Пока не знаю. Судя по всему, да. Сегодня мы уже туда невъедем.

На его часах было уже семь. Но ни Томашевски, ни Алена ещене выходили из терминала. Фархад нахмурился. Нужно вернуться за ними. «Что онитам делают, оставшись одни? — немного ревниво подумал Сеидов. — Зачем вообще яих оставил одних. Неужели она может позволить себе какие-то вольности с этиммайором, которого увидела впервые в жизни. Этот симпатичный поляк можетоказаться настойчивым. Нет, так нельзя. Нужно пойти за ними. В конце концов, яотвечаю за ее безопасность и нравственность. Почему они не выходят? На часахуже одна минута восьмого».

Он сидел в машине, даже не решаясь пошевелиться. Сейчас онивыйдут, успокаивал он себя, сейчас они наконец покажутся.

— Семен Владимирович, — обратился Сеидов к Резникову, когдана часах было уже пять минут восьмого, — может, вы пройдете в терминал ипозовете Алену. Иначе мы не успеем даже вернуться обратно. Она там с майоромТомашевски.

— Конечно. Сейчас позову. — Резников пошел к терминалу.

«Какой я недалекий человек», — огорченно подумал Фархад.Оставить красивую молодую женщину с симпатичным иностранцем. Воображение можетнарисовать какие угодно картины. Они так увлеклись, что не заметили, скольковремени пробыли вместе. Не нужно было устраивать подобных экспериментов. Но онсам виноват. Он ведь хотел под любым предлогом задержать Томашевски в этомтерминале. И фактически сам подставил ему Алену. Как это стыдно сознавать.

Он вышел из салона машины, оставив недопитую бутылку насиденье. Почему нет так долго Резникова? Что он там увидел? Или они ушли вдругую комнату, и он их ищет? Какие глупые и пошлые мысли приходят в голову.Тогда чем объяснить их долгое отсутствие? Ничем иным это не объяснишь.

К ним подошел иракский офицер пограничной стражи. Обратилсяк водителю на арабском. Тот не понял, показывая на Сеидова. Офицер подошел кнему.

— Вы говорите по-арабски? — спросил он.

— Да, — ответил Сеидов, — я вас слушаю.

— Уже поздно, — напомнил офицер, — мы закрываем наш терминалв семь часов вечера. Вам нужно определиться, где вы будете ночевать. У нас неттаких условий. Вам лучше вернуться в Иорданию.

— Мне уже целый час все советуют вернуться в Иорданию, —кивнул Сеидов. — Мы так и сделаем. Просто наш командир где-то задержался. Кактолько он вернется, мы сразу отъедем. У меня к вам только один вопрос. Есликапитан Кьюсак завтра утром пошлет запрос насчет нашей группы, то когда можетприйти ответ? До завтрашнего вечера они успеют все оформить?

— Нет, — сказал удивленный офицер, — обычно так быстро ответне приходит. Завтра еще и четверг. Вы же знаете, что это день поминовения умусульман. А в пятницу выходной. Я думаю, что ответ придет в понедельник. Или ввоскресенье, если они захотят быстро ответить. Но в субботу и в воскресеньеамериканцы не работают. Значит, в понедельник мы получим ответ.

— Не может быть, — простонал Сеидов, — как это впонедельник? Кьюсак обещал нам дать ответ завтра.

— Завтра будет другой дежурный офицер, — улыбнулся собеседникФархаду. — И вы будете снова договариваться уже с ним.

Сеидов отвернулся и, уже не сдерживаясь, громко выругался.По-азербайджански, чтобы его никто не понял. Но водитель обернулся к нему ипонимающе кивнул. Тон и слова вице-президента были понятны и без перевода. Начасах было уже пятнадцать минут восьмого.

«Шлюха, — зло подумал Сеидов, — как только вернемся, явыгоню ее с работы. Настоящая шлюха. Только познакомилась с иностранцем и ужеготова позволить ему все, что угодно. Какая дрянь. А производила впечатлениенормального интеллигентного человека». Нет, он точно ее выгонит. Ему не нужнаподобная безнравственная женщина.

— Что происходит? — зло спросил он, обращаясь уже к Манане,— сначала я оставил там Алену, потом послал туда Резникова. И они оба пропали.Они не понимают, что мы должны возвращаться. Наверное, этот польский майор ихтам задержал.

Ему было неприятно идти туда самому. Он не хотел искать втерминале польского майора и свою помощницу. Это казалось слишком унизительным.

— Вы не волнуйтесь, — посоветовала Гацерелия, — я сейчас ихнайду.

Она не успела отойти от машины, как из терминала вышлиТомашевски, Сизых и Резников. Сеидов зло посмотрел в их сторону. Аленаулыбалась. Он невольно сжал кулаки. Теперь он точно ее выгонит. Они подходилиближе. Томашевски тоже улыбался. Местный Казанова, мерзавец, а еще показывалфотографию своей жены и девочек. Интересно, он хотя бы предохранялся или нет.Ведь в этой стране можно подхватить любую заразу. Как она могла так глупо себявести. Он увидел, как улыбается Резников. А этот чему радуется?