– А что? Ты за меня беспокоишься?

– Я всегда за тебя беспокоюсь, Куинси.

Я на несколько мгновений умолкаю, не зная, что ему ответить. Куп никогда не говорил столь прямолинейно, и мне совершенно непонятно, к чему эта перемена – к лучшему или худшему. Как бы там ни было, приятно слышать, что он переживает за меня. В этом куда больше участия, чем в кивке головой.

– Признайся, – наконец говорю я, – получив от «Гугл» оповещение, ты чуть было не приехал сюда.

– Я даже доехал до выезда на дорогу, но потом остановил себя, – отвечает Куп.

Я в нем не ошиблась. Именно благодаря этой его преданности я все эти годы чувствовала себя в безопасности.

– И почему же передумал?

– Вспомнил, что ты и сама можешь о себе позаботиться.

– Так мне сказали.

– Но все-таки меня беспокоит, что Саманта Бойд вдруг объявилась, – замечает он, – согласись, это поразительно.

– Теперь ты говоришь, как Джефф.

– Какая она? Она вообще…

Первыми в голову приходят слова, которые Сэм произнесла сегодня утром: «Дефектный товар». Но вместо этого я лишь говорю:

– Нормальная? С учетом того, что с ней случилось, она вполне нормальная.

– Но все же не настолько, как ты.

Я по голосу понимаю, что он улыбается. Представляю, как искрятся его голубые глаза, что бывает только в тех редких случаях, когда он ослабляет привычную бдительность.

– Конечно, нет, – отвечаю я, – я же ведь королева адекватности.

– Тогда вот что, королева Куинси, как думаешь, может, мне приехать в город и познакомиться с Самантой? Мне хотелось бы получить о ней некоторое представление.

– Почему?

– Потому что я ей не верю, – Куп немного смягчает свой тон, будто понимая, что становится слишком настойчив. – Не поверю, пока сам с ней не встречусь и не поговорю. Хочу убедиться, что она ничего не замышляет.

– Не замышляет, – отвечаю я, – Джефф уже устраивал ей допрос с пристрастием.

– А я еще нет.

– Я совсем не хочу доставлять тебе столько хлопот.

– Не переживай, – говорит Куп, – у меня намечается выходной, погода замечательная, в Поконосских горах начинают желтеть листья. Я отлично прокачусь.

– Тогда конечно, – говорю я, – как насчет полудня?

– Годится.

Хотя мы говорим по телефону, я знаю, что Куп в этот момент кивает. Я чувствую.

– Там же, где всегда.

– Ну прямо свидание, – отвечаю я.

Куп снова становится серьезным.

– Только, пожалуйста, до моего приезда соблюдай осторожность. Ты, конечно же, считаешь, что я раздуваю из мухи слона, но это не так. Мы ее не знаем, Куинси. С ней случилось много плохого. Кто знает, возможно, это на ней сказалось. Мы не знаем, на что она способна.

Я сижу на краю ванны, плотно сжав коленки. Вдруг меня пробирает озноб – в голове молнией вспыхивает голос Джоны Томпсона. «Это касается Саманты Бойд. Она вас обманывает». Беспринципный мерзавец.

– Не волнуйся, – говорю я Купу, – думаю, она тебе понравится.

Мы прощаемся, и под занавес разговора Куп привычно просит звонить или присылать СМС, если мне от него что-то понадобится.

Я склоняюсь над раковиной, брызгаю в лицо водой и полощу зубы щедрой порцией зубного эликсира. Потом, глядя на себя в зеркало, сложила губы бантиком, стараясь выглядеть посексуальнее и мысленно готовясь продолжить с того самого момента, на котором мы с Джеффом остановились. Несмотря на несвоевременное вмешательство Купа, желание, которое я перед этим ощутила, сохранилось практически в первозданном виде. А может, даже стало сильнее. Мне не терпится побыстрее прыгнуть в постель и довести начатое до конца.

Но, выйдя из ванной, я вижу, что Джефф крепко спит – то ли просто утомившись, то ли устав ждать меня.

В полночь мой разум вял и апатичен, но тело бодрствует как никогда. Я выспалась днем, и теперь во мне гудит энергия. Я кручусь и ворочаюсь под одеялом – с ним мне жарко, но без него холодно. А вот Джеффу явно ничего не мешает. Он тихонько посапывает рядом со мной, недоступный для окружающих. Оставив попытки уснуть, я встаю, надеваю джинсы, футболку и кардиган. Кажется, сейчас самое время что-нибудь испечь. Например, старомодные яблочные рогалики. Следующий пункт в расписании «Сладостей Куинси», уже отстающих от графика на целый день.

Подойдя к гостевой комнате, я останавливаюсь. Теперь это, видимо, комната Сэм. Поскольку из-под двери пробивается полоска света, я один-единственный раз неуверенно хлопаю по ней ладонью.

– Открыто, – говорит Сэм.

Переступив порог, я вижу, что она сидит в углу и роется в рюкзаке. Вытаскивает из него сережки из «Сакса» и бросает на кровать. Их вид как обухом по голове воскрешает воспоминания. Я о них совершенно забыла.

– Я вынула эти штуки из твоей сумочки, когда ты вернулась, – объясняет она мне, – мало ли, вдруг Джефф туда заглянул бы.

– Спасибо, – отвечаю я, угрюмо глядя на сережки, – не думаю, что они мне теперь нужны.

– Тогда я возьму их себе, – Сэм хватает сережки и кладет обратно в рюкзак, – мы ведь не можем их вернуть. Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, – говорю я, – но теперь не могу уснуть.

– Да, у меня со сном тоже проблемы.

– Джефф сказал, что вы с ним сегодня поговорили. Я рада… Точнее, мы рады, что ты сейчас с нами. Если что понадобится, сразу мне скажи. Располагайся как дома.

Впрочем, она уже расположилась и без моего приглашения. На прикроватной тумбочке лежит несколько книжек. Какая-то фантастика в мягких обложках и экземпляр «Искусства войны» в твердой. Открытое окно не в состоянии истребить витающий в воздухе запах табачного дыма. Пепельница-кошелек стоит на подоконнике.

– Прости, что бросила тебя сегодня, – говорю я, – надеюсь, ты не слишком скучала.

– Все в порядке.

Сэм садится на кровать и хлопает ладонью по матрацу, приглашая меня присоединиться к ней.

– Я прогулялась по району, отлично поболтала с Джеффом.

– Обещаю завтра исправиться, – заверяю я, – кстати, в полдень мы должны встретиться с одним человеком. Его зовут Фрэнклин Купер.

– Тот коп, который спас тебе жизнь?

Как странно, что Сэм его знает. Она и правда все обо мне разузнала.

– Ага, – говорю я, – ему хочется с тобой увидеться. Познакомиться.

– И посмотреть, не больная ли я, – замечает Сэм, – не волнуйся, я все понимаю. Ему нужно убедиться, что мне можно верить.

Я откашливаюсь.

– С учетом этого не говори ему о «Ксанаксе».

– Само собой, – говорит Сэм.