16 октября части генерала Мамантова начали штурм города, задействовав имевшиеся в их распоряжении бронепоезда и бронеавтомобили. Город обороняли бронепоезда красных и подвижные платформы с легкими орудиями и пулеметами, обложенными мешками с песком для защиты от пулевого обстрела. После первых боев наметился прорыв на южном фланге обороны красных, в районе поселка Гумрак, откуда Астраханским офицерским полком и калмыцкой сотней Тундутова была выбита 38-я большевистская дивизия, однако подошедшая с Северного Кавказа «стальная дивизия» Жлобы обрушилась на немногочисленных астраханцев и калмыков с тыла, разгромив их с первой же атаки. 38-я красная дивизия перешла в контратаку и добила остатки двух белых частей, расстреливая на поле боя оставшихся в живых офицеров. В тот же день Сталиным было приказано Жлобе соединиться с 38-й советской армией и влиться в боевые порядки 10-й армии. На следующий день штурм города на центральном участке, в районе прорыва железной дороги, продолжили свежие части генерала Мамантова, однако за ночь на предполагаемое место прорыва белых, по приказу красного командира Кулика, оборонявшимися была стянута вся имевшаяся в городе артиллерия. Утром более 100 орудий встретили атаку донской «молодой гвардии», полегшей на подступах к городу. Мамантов приказал начать отход, а еще спустя два дня 2-й кавалерийский полк «Стальной дивизии» Жлобы в 3 тыс. сабель ударил в южный фланг Мамантова, прорвав окружение, в котором до той поры находилась конница Думенко и Шевкопляса. Части Мамантова начали спешный отход от города…

Спустя две недели Мамантов снова повторил свой поход на Царицын, мощным ударом опрокинув части красных у слободы Васильевки; в ответ красные контратаковали Мамантова ударными коммунистическими батальонами, однако не выдержали встречного боя и стали отходить и сдаваться в плен. В тот день мамантовцы пленили до 5 тыс. красноармейцев и командиров разгромленных большевистских полков. Про Мамантова говорили: «Все у Мамантова „легкое“ — и конь, и посадка в седле, и походный мундир. Природный кавалерист… При Мамонтове ни адъютанта, ни начальника штаба, ни ординарцев. Никакой внешней помпы. Все это вместе взятое только украшало… донского героя, признанного таковым и красными»[107]. Успех Мамантова был развит генералом Денисовым, направившим в образовавшуюся в обороне красных брешь дополнительные силы, позволившие белым продвинуться и занять город Бобров и узловую станцию Лиски. Половина Воронежской губернии снова оказалась под белыми, и Москва направила Троцкого для осуществления крупномасштабной операции против Мамантова и Денисова. Группировка красных, достигавшая 40 тыс. человек при 110 орудиях, обрушилась на Хоперский и Усть-Медведицкий донские округа и начала вторжение на Дон. Краснов распорядился отвести дополнительные части от Воронежа для защиты Дона, и огромными усилиями приток красных был приостановлен. Красные, под водительством Ф. Миронова, понесли ощутимый урон под станицей Усть-Медведицкой. К концу ноября красные части были снова выбиты с донской земли. Однако это не остановило попытки красного командования овладеть Доном. Из центра по распоряжению Троцкого слали все новые свежие дивизии, в то время как силы Донской армии были на исходе. Подкреплений было ждать неоткуда. К декабрю 1918 года в ВВД была объявлена всеобщая мобилизация мужчин в возрасте от 19 до 52 лет. Был также мобилизован весь гужевой транспорт, боеприпасы, продовольствие. Краснов надеялся, что ему удастся овладеть Царицыным и отвести постоянно существующую угрозу вторжения от Дона, однако казачьи войска менее всего были приспособлены для ведения затяжной позиционной войны, а кроме того, у Краснова не было осадной артиллерии и достаточных сил для нового похода на Царицын. Город выстоял ценой гибели 60 тысяч человек, что явилось поводом для перевода Сталина на другие участки фронта и снятия Ворошилова с поста командующего Красной армией, направив на борьбу «на внутреннем фронте» на Украине…

…В ноябре 1918 года эскадра держав Антанты вошла в Черное море. Первая высадка союзных держав произошла в Севастополе, где доселе располагалась морская база германских войск. Союзники стремились захватить корабли, стоявшие в гавани, и портовое имущество. Добровольческая армия направила кавалерийский полк, в составе которого были и гвардейцы под командованием В. Гершельмана, в Керчь и Севастополь, а также был командирован генерал A. A. Боровский для организации добровольческих отрядов, которые могли бы стать прообразом новой Крымско-Азовской Добровольческой армии, которая могла бы занять линию обороны от низовий Днепра до границы ВВД, сомкнув все белые силы на Юге в единый с союзниками фронт. Части A. A. Боровского выдвинулись в Северную Таврию. 13 ноября часть гвардейских кавалеристов, в том числе и кирасир, направляют в Ялту для вливания в Отряд охраны Лиц Императорской Фамилии.

23 ноября 1918 года корабли союзников появились и на внешнем рейде Новороссийска, а вскоре в штаб к Деникину пожаловала военная миссия, возглавляемая генералом Ф. Пулом. Пул заверил Деникина и чинов его штаба в предстоящей финансовой поддержке Добровольческой армии в той мере, которая позволила бы содержание 250-тысячной армии одновременно с высадкой союзных войск. Союзниками была снаряжена инспекционная поездка ряда офицеров союзников на Дон, к Краснову, отправившаяся на 2 миноносцах. Ради политических соображений Краснов был даже готов отказаться от получения военной помощи от Германии с тем, чтобы получить сходную возможность от союзников. Генерал Пул обещал снестись со своим правительством в Лондоне, чтобы ускорить отправку транспортов с оружием на Дон, однако его неоднократные телеграммы оставались без ответа. Оставшись без германских поставок оружия, ВВД оказалось в трудном положении, так как англичане не спешили начинать свои, а бои на фронтах не прекращались. 11-я красная армия наседала на терских повстанцев, нанеся удар от Георгиевской в район станицы Прохладной. Соединенные силы двух красных армий 11-й и 12-й совместными усилиями пробились к Моздоку и взяли его 23 ноября, заставив терских повстанцев уйти в горы Дагестана. Около 5 тыс. казаков прошли через Кабарду и влились в Добровольческую армию.

На Ставрополье по-прежнему продолжались упорные бои. Особо ожесточенными выдались бои за села Петровское и Константиновское. К 28 ноября части красных, в том числе и еще действующая Таманская дивизия, были разбиты С. Г. Улагаем, однако еще в декабре большевиками была предпринята попытка наступления на отряды генерала Станкевича на фронте, примыкающем к реке Маныч, и одновременно на корпус генерала Казановича. Их попытки были отбиты. В это время в Царицыне вступивший в командование армией после отбытия Ворошилова Егоров провел реорганизацию сил и довел количество штыков в своей армии до 70 тысяч и создал кавалерийскую дивизию под командованием Думенко численностью в 4 тысячи штыков. Эти свежие силы навалились на едва держащих фронт казаков и создали угрожающую обстановку на донском фронте, увеличившемся до 600 километров после ухода германских вооруженных сил с Украины. Из Харькова существовала вероятность нападения петлюровцев, со стороны Таврии донским землям явно угрожали махновцы банды Зубкова, Иванько и даже застрявшие по пути назад эшелоны с германскими войсками. Ввиду явной угрозы отката фронта, Краснов обратился за помощью к Деникину. Главнокомандующий распорядился направить 3-ю дивизию генерала Май-Маевского в количестве двух с половиной тысяч человек. В середине декабря 1918 года 3-я дивизия Май-Маевского, с бронепоездами, бронеавтомобилями и авиационными отрядами, высадилась в Таганроге и заняла участок от Юзовки до Мариуполя, для прикрытия Каменноугольного района и обеспечения безопасности левого фланга Донской армии: «…Май-Маевский в течение двух месяцев со своими 2½, потом 4½ тысячами штыков, с огромным напряжением и упорством едва отбивался от Махно, петлюровцев и двух дивизий большевиков…»[108].