Через плечо у Юли была спортивная сумка. Она прошла через двор и вышла на улицу. Павел шел за ней на некотором отдалении, стараясь не попасться ей на глаза. Но она не обращала никакого внимания на то, что происходит вокруг нее, была погружена в свои мысли. Она прошла два квартала и свернула к гаражам. Андрей спрятался за одну из «ракушек», поставленных прямо на газоне, и увидел, как Юля подошла к одному из капитальных гаражей, достала из кармана ключ и сняла с ворот гаража массивный навесной замок. Дверь открылась, и из гаража вышел мужчина в черной куртке – тот самый, что стрелял в Железняка из двустволки.

Это был Леонид, первый муж Марины Лапиной и отец Юли. Когда-то он был военным, в начале девяностых его часть расформировали, а его самого отправили на все четыре стороны. Он пробовал заняться бизнесом, мгновенно прогорел и с тех пор перебивался случайными заработками. Пару лет назад он завербовался на какую-то стройку на юге, и от него не было никаких вестей. Марина не знала, жив он или нет. А вот с Юлей он связь, похоже, поддерживал все это время. Железняк видел его фотографии в семейном альбоме и сразу узнал его в тот самый момент, когда увидел направленный на себя ствол ружья. И он сразу понял, что Юля знает, где он сейчас. Если только не она стала инициатором покушения.

Конечно, он мог просто сообщить обо всем в милицию, и Леонида бы нашли и арестовали. Но он со свойственным ему прагматизмом решил использовать эту ситуацию в свою пользу. Обвинив в покушении Басова, он одним махом убивал сразу трех зайцев: руками Касселя убрал опасного конкурента. Получил козырь против Касселя, которого не так сложно было связать с убийством его бывшего сотрудника. И вводил в игру Курашова, которому он во время их памятного разговора на даче рассказал всю историю смерти Басова (умолчав только о своей роли) и тем самым дал ему полное ощущение, что он держит Касселя за горло. На самом деле в этой комбинации всех участников держал за горло сам Железняк. Потому что только он видел все части целого и понимал смысл каждого события и место его в плане.

Но для того чтобы план сработал, нужно было, чтобы никто не узнал о том, что организатором покушения был Леонид. По крайней мере, чтобы об этом не стало известно сейчас. Кассель что-то заподозрил, поэтому и предлагал прислать своих людей. Он тоже заинтересован в том, чтобы второй нападавший замолчал навсегда, поскольку предполагает, что этот нападавший связан с Басовым. Но если его люди найдут Леонида первыми, он может успеть им кое-что сказать, прежде чем замолчит навсегда. Например, то, что Железняк его узнал. А дальше Касселю останется только сложить два и два и понять, что Железняк просто использовал его, заставив убрать ни в чем не повинного Басова. И собирается использовать еще по крайней мере раз.

Согнувшись в три погибели за ракушкой, Павел мог видеть, как Юля и Леонид стоят перед открытыми воротами гаража, курят и болтают. Потом Леонид ненадолго сходил за гараж (видимо, в туалет), а Юля вошла в гараж (видимо, чтобы выложить из сумки принесенную ею еду). Потом они снова встретились перед открытыми воротами, Леонид поцеловал Юлю и вошел в гараж. Она заперла ворота и пошла по своим делам.

Павел выждал несколько минут на случай, если Юля что-то забыла и захотела вернуться, потом подошел к гаражу. Это было приземистое кирпичное здание чуть на отшибе от остальных гаражей. Мощные стальные ворота, амбарный замок. Павел обошел гараж вокруг. За гаражом были заросли крапивы и малины. Под самой крышей Павел увидел небольшое слуховое окно, забранное решеткой. Можно было подобраться поближе, чтобы заглянуть внутрь, но Павел не стал рисковать – если он начнет продираться через кусты, Леонид наверняка услышит шум. А что может увидеть Павел, если заглянет внутрь? Леонида, который валяется на каком-нибудь надувном матраце и читает книгу или слушает радио?

Павел вернулся в банк и попросил Татьяну дать ему две минуты с Железняком. Она кивнула и взяла телефонную трубку.

Железняк был весь в работе. Без пиджака, рукава рубашки закатаны. По столу разбросаны бумаги, в руке – факс со столбиками каких-то цифр.

– Я его нашел, – сказал Павел.

– Отлично, – без выражения ответил Железняк.

– Он прячется в гараже. Она носит ему еду.

Железняк наконец оторвался от факса, который разглядывал, и посмотрел на Павла.

– И что ты тут делаешь?

– Решил вам доложить ситуацию.

– Не надо мне ничего докладывать, – с досадой сказал Железняк, – иди и сделай свое дело. Я тебе напоминаю, что, если бы сразу сделал все как нужно, то сейчас не надо было бы делать ничего.

– Только один вопрос, – сказал Павел.

– Слушаю, – недовольно сказал Железняк.

– А почему нам просто не сдать его в милицию? Его посадят.

Железняк больше не смотрел на Павла, снова уткнувшись в бумаги. Он помолчал несколько секунд, потом сказал:

– Если я тебе отвечу, мне придется найти кого-то, кто позаботится о тебе. Теперь понятно?

– Теперь понятно.

Павел вышел из кабинета.

Лупоглазый проспал весь день. Он проснулся отдохнувший и полный сил. Нашел в холодильнике яйца и сделал себе яичницу и сварил кофе. Поел с аппетитом. Когда почувствовал запах бензина, совершенно не удивился и не испугался. Рыжая девочка вошла в кухню и встала у стены.

– Как у тебя дела, дорогая? – подмигнул ей Лупоглазый. Она не ответила, продолжала смотреть на него.

– Спой что-нибудь, – попросил Лупоглазый, – только не этот твой простонародный репертуар. Лучше что-нибудь из репертуара Пугачевой.

– Ты что-то придумал, – сказала девочка.

– Может быть, и так, – пожал плечами Лупоглазый, – ты же у меня в голове. Давай, просканируй мои мысли, и ты все узнаешь.

– Ты не выйдешь из дома, – сказала она, – ты боишься того, что я расскажу про тебя всем.

– Боюсь, – кивнул Лупоглазый, – но ты никому ничего не расскажешь.

– Это еще почему?

– Не торопись, всему свое время.

Лупоглазый спокойно допил кофе, помыл посуду, взял куртку и вышел из дома. Девочка шла за ним. Она не сводила с него глаз. Он старался избегать оживленных улиц, чтобы не встретить кого-нибудь из сельчан. Они обошли поселок вокруг и вошли на территорию кладбища. Это было обычное сельское кладбище – наполовину заросшее, с покосившимися крестами. На скамеечках возле могил по местному обычаю лежали остатки риса и конфетки, которые родственники умерших приносили на кладбище в день Пасхи. Наивное деревенское язычество.

На кладбище Рыжая девочка наконец разговорилась. Вернее, раскричалась.

– Себе могилку решил заранее присмотреть? Вот здесь тебе будет хорошо, вот под этим деревом. Или здесь, у тропинки. Чтобы каждый желающий мог остановиться и отлить на осиновый кол, который вобьют в твою могилу вместо креста. Ты думаешь, тебя будут жрать черви? Нет, Лупоглазый, на твои похороны придут все те, кого ты убил. И когда могильщики уйдут, они залезут в твою могилу и будут жрать тебя. Ты будешь мертвый, мертвее земли, но ты будешь чувствовать, как они откусывают от тебя куски твоего гниющего мяса. Ты будешь орать от боли до тех пор, пока тебе будет чем орать. Они обгрызут все твои косточки, все до единой. Ничего от тебя не останется, ничего, только мерзкие воспоминания, которые каждый, кто тебя когда-нибудь знал, постарается спрятать в самый дальний угол своей памяти.