– Ты что-то очень тихая, – заметила бабушка. – О чём ты думаешь?

– О том, не пытается ли Фиггис сожрать Мэй Бет.

– Ты слишком много думаешь.

Но Кик казалось, что она думает слишком мало. Ведь вообще-то ей надо придумать план действий, точнее, найти решение. Даже несколько. Ей предстоит снять Проклятие и вернуть на место сенсоры. Придумать что-то насчёт близнецов Мэйкон – и потом, что с Кэшем? Он вернётся в школу или как?

В темноте послышалось кряхтение, и из мрака, раскрасневшись и тяжело дыша, выступила Мэй Бет. Она взобралась по ступенькам крыльца и улыбнулась хозяевам дрожащей улыбкой.

– Добрый вечерок.

– Добрый, добрый, – откликнулась бабушка Миссури, смахивая остатки бобов в корзину. – Закончишь без меня? – спросила она Кик.

– Ага.

– Надеюсь, не потревожила, – пропыхтела Мэй Бет, крутя в ладонях платок с такой силой, что вены на руках повздувались верёвками. – Просто мне очень нужна хоть какая-то ясность.

– Ничуть, всё в порядке, дорогая, – успокоила её бабушка Миссури и сжала её в борцовских объятиях, вероятно, проткнув ей селезёнку своими браслетами. – Я так рада, что ты здесь.

Мэй Бет шмыгнула носом.

– Мне просто нужно понять. Думаю, тогда всё станет проще.

– Проще – значит лучше, – заверила её бабушка Миссури и повела гостью в дом.

«Проще никогда не значит лучше, – подумала Кик, глядя, как у поверхности воды снова показался Фиггис и забил хвостом из стороны в сторону, так что вода пошла волнами. – Проще никогда не…»

И тут до неё дошло.

* * *

Выходные тянулись бесконечно. Мало того, что бо́льшую часть времени Кик должна была встречать и провожать многочисленных бабушкиных посетителей, но бабуля к тому же решила конкретно заработать на защитных амулетах, а это требовало глаз тритона и языков гадюк.

Ну, или по-простому: виноградин без кожицы и раздвоенных лакричных палочек.

После очистки примерно 395 902-й виноградины Кик решила позвонить Миа («Она в гостях у родственников», – ответил её папа) и Натали Мэй («Они ещё в походе», – ответила её мама), после чего, несмотря на правдоподобность обоих ответов, Кик до конца выходных не могла отделаться от подспудной тревоги. К понедельнику она целиком и полностью была готова вернуться обратно в школу. Даже если это значило снова столкнуться с Дженнами.

Или обнародовать найденные сенсоры.

Смотря что выпадет первым.

Один из сенсоров она оставила в кармане – так, на удачу, да ещё, может быть, в качестве напоминания, что проклятий не существует, – и ей не переставало казаться, будто он выжигает в кармане дыру. Выжигать он, конечно, ничего не выжигал – Кик проверила дважды. Но она так извелась, что теперь ей отчётливо казалось: пластиковая кнопочка жжётся в кармане.

«Ещё один хороший вопрос на рассмотрение, – подумала Кик, выходя на извилистую тропку перед домом и выглядывая в трясине Фиггиса. – Могут ли эмоции менять ощущения?» Сейчас казалось совершенно отчётливо, что могут.

Горизонт скрыли облака пыли, а вслед за ними появился «Флаббер». Из выхлопной трубы пальнуло, и он остановился.

– Доброе утро, – сказал дядя Фрипорт, когда Кик открыла заднюю дверцу. Сегодня у него на бейджике значилось: «Мастер Фрипорт. Вера – наше всё».

Каролина заёрзала на сиденье, освобождая место для Кик.

– Привет.

– Привет.

На Каролине было (снова) пышное платье, (снова) гольфики с рюшами и на волосах огромный бант (впервые, зато совершенно отвратительный). Перестать на него пялиться Кик была просто не в силах.

– Хватит, – предупредила её сестра. – Перестань.

– Я ничего не говорила.

– У тебя на лице всё написано.

– Это ничего не значит, – возразила Кик, однако отвернулась и стала смотреть в окно, потому что в отношении такого банта даже взгляды могли кое-что значить.

Дядя Фрипорт развернул «Флаббера», взял курс на Скукотаун и включил радио. Передавали новости. Синоптики сообщали о предстоящем похолодании.

– Слыхали, девчонки? – Дядя пристукнул двумя пальцами по приборной панели. – Скоро нас ждёт передышка от жары.

– А теперь к последним новостям, – возвестил диктор. – Странные известия поступили из города Скукотауна, чьи граждане заявили о пропаже детей и появлении загадочных голосов…

Дядя Фрипорт выразительно хмыкнул и выключил радио. «Как будто это что-то изменит», – подумала Кик и взглянула на Каролину.

Та сдвинула брови.

– Да ладно, пап, всё нормально. Можешь слушать. Нам не страшно.

Дядя Фрипорт потёр лоб, точно у него болит голова.

– А по мне, так сейчас всем страшно. Мисс Сондер сказала сегодня нашей маме, что ей сказала мисс Эдис, что мисс Клео была утром у мэра. Якобы она пригрозила, что не поддержит его кандидатуру на предстоящих выборах, если он ничего не предпримет в отношении близнецов и этого мальчика, Кэша.

– А что мэр ответил? – просила Кик.

– Ничего, что я мог бы вам повторить.

Они вывернули на улицу, ведущую к школе, и дядя остановил «Флаббера» в тенёчке.

– Хорошего дня! – бросил он девочкам.

– Обязательно! – улыбнулась Кик во весь рот. Да, пожалуй, сегодня, когда они обнаружат сенсоры и потом снимут Проклятие, выдастся прямо-таки потрясающий день. Кик бодро выскочила из машины, Каролина тоже выскочила, хотя и чуть менее бодро, и дядя Фрипорт уехал, скрывшись в облаке синего дыма.

– Ну что, у тебя готов план? – спросила Каролина, следя, как остатки дыма вдалеке тянутся вверх витиеватой струйкой.

– Ага. Мы обнаружим сенсоры, причём сразу на всех остальных партах.

– Что, и всё?

– Нет, не всё. Я узнаю о сенсорах из видения, которое случится ближе к концу дня, скажем, за пару минут до конца последнего урока. В этом случае все после этого разбредутся по домам, и к нам будет меньше вопросов, но мы всё-таки прославимся как те, кто снял Проклятие! – Кик сделала паузу, чтобы Каролина могла выразить своё согласие, но Каролина ничего не выразила, и Кик добавила: – Чем проще – тем лучше, знаешь ли.

– Сама-то в это веришь?

– У тебя есть другие идеи?

– Нет, – вздохнула Каролина.

– Так я и думала.

Вскочить с места. Схватиться за голову, точно её сжало в тиски. Спросить у «духов», что они пытаются донести. Затем ткнуть пальцем на ближнюю парту и обнаружить сенсоры. Вроде достаточно просто?