Андреа подыскивала нужные слова.

–Это…

–Сыро?– Джудит самокритично усмехнулась.– Ну да, вот почему я показываю это далеко не всем. Даже мой агент его не видел.

Андреа постаралась придумать вопрос, который задал бы человек с улицы.

–Это ваша мать?

Джудит кивнула, но фотография Эмили из старшей школы, расположенная в углу картины, была настолько знакома Андреа, что она могла бы описать ее с закрытыми глазами. Объемные завитые волосы. Светло-голубые тени. Подведенные губы бантиком. Ресницы в скомкавшейся, как паутина, туши.

–Все говорят, что Гвиневра напоминает ее,– сказала Джудит.

–Напоминает.– Андреа наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Как и в более поздней работе, Джудит перемешала фотографии с обрывками текста. Листы линованной школьной тетради были беспорядочно разбросаны по холсту. Все фразы были написаны одним и тем же закругленным почерком, с завитками, как у очень эмоциональной юной девочки:

Люди такие ЗЛЫЕ… Ты НЕ заслуживаешь того, что они говорят… Продолжай двигаться вперед… ТЫ НАЙДЕШЬ ПРАВДУ!!!

–Вы написали этот текст?– спросила Андреа.

–Нет, это из письма, которое я нашла в вещах матери. Думаю, она написала это самой себе. В восьмидесятые все увлекались позитивными установками. Мне так жаль, что я разорвала его тогда. Хоть убей, не помню больше ни слова оттуда.

Андреа заставила себя повернуться к Джудит. Она не хотела показаться чересчур оживленной, или возбужденной, или нервной, или напуганной – в общем, показать хоть какую-то из эмоций, от которых у нее будто пятки покалывало. Столько фотографий Эмили. На некоторых она с друзьями. А на некоторых – в пронзительном одиночестве.

Что произведение шестнадцатилетней Джудит могло рассказать ей об убийстве семнадцатилетней Эмили?

–Очень плохо?– Джудит явно переживала. Андреа знала, каково это – когда человек, чье мнение ты ценишь, отводит взгляд.

–Нет, это примитивно, но очевидно, что вы работали над чем-то очень важным.– Андреа подняла руку к груди.– Я чувствую.

Джудит тоже прижала руку к груди, потому что явно чувствовала то же самое.

Так они и стояли – две женщины, приложившие руки к сердцу, две женщины, которые могли быть сестрами,– пока Андреа не заставила себя вновь посмотреть на коллаж.

Она спросила:

–Вы помните, как делали его?

–Смутно. В том году я открыла для себя кокаин.– Джудит легко рассмеялась, как будто только что не призналась в преступлении маршалу.– Я точно помню грусть. Тяжело быть подростком, но пережить такую потерю…

–Вам удалось это поймать.– Андреа глубоко вздохнула, пытаясь подавить эмоции, пока вглядывалась в крошечные детали жизни Эмили. Рамка из фотографий показывала саму суть девушки: бежала ли она по пляжу, читала ли книгу, была ли одета в свою форму для ансамбля, где играла на флейте,– ее трогательное очарование буквально проникало в объектив камеры. Она выглядела не столько хрупкой, сколько уязвимой и очень-очень юной.

Фото всей компании было в верхнем левом углу. Вокруг Эмили стояли трое мальчиков и одна девочка. Рики было легко узнать по копне кудряшек, а еще потому, что она была единственной девочкой, если не считать Эмили. Вид Клэя заставил Андреа вспомнить, что однажды сказала ей Лора,– он был умопомрачительно красивым юношей. Его пронзительные голубые глаза заставили Андреа содрогнуться даже от снимка сорокалетней давности. Она предположила, что парень рядом с Клэем – брат Рики, Эрик Блейкли, хотя и вид, и цвет волос у них были разные. Так что слегка пухлым блондином с ироничным взглядом и самокруткой, свисающей из полуоткрытого рта, должен был быть Нардо. Эдакий Билли Айдол из Делавэра.

–Это ее друзья.– Джудит явно стремилась получить еще какой-то отклик.– Вернее, те, кого она считала своими друзьями. В то время у беременных подростков не было собственного реалити-шоу.

Андреа обнаружила, что снова завороженно смотрит в глаза Клэя. Она с усилием перевела взгляд на другой выцветший поляроид.

–А это кто?

–Это мама с моей прабабушкой со стороны дедушки. Она умерла вскоре после моего рождения.– Джудит указала на женщину в строгом викторианском наряде с пухлым жизнерадостным младенцем на коленях.– Бабушка тогда была занята своей карьерой. Прабабушка, считай, воспитала мою мать. Отсюда и имя Джудит. Я как будто их сумма.

Тут были и фото Джудит, на которых была запечатлена ее жизнь без матери. Первый день в школе – и никого рядом. Первая школьная постановка. Первая художественная выставка. Первый день в колледже. Все они были соединены в тексте строчками текста или какими-то предметами – обрывками табеля с оценками, дипломом, рекламой спортивного белья. Хотя кто-то, очевидно, всегда держал камеру, сама Джудит на фото была одна.

Как ни странно, благодаря этим фото Андреа вдруг осознала, насколько неустанно Лора присутствовала в ее собственной жизни. Ее всегда фотографировал Гордон. Но именно Лора помогала Андреа покрывать глазурью кексы для школьной ярмарки, показывала ей, как приколоть к ткани выкройки для платья ко дню рождения на тему «Гордости и предубеждения», была рядом с ней на каждой выставке, на выпускном, на всех концертах и ждала в очереди в книжный, нацепив шляпу волшебника, когда выходил очередной «Гарри Поттер».

От этого открытия Андреа сделалось неловко, будто она получила больше очков, чем соперница.

–Очевидно, это я,– Джудит показала на серию снимков УЗИ, которые она разложила веером в центре композиции, что символизировало исток ее жизни.– Моя мать приклеила их к своему зеркалу в ванной. Думаю, она хотела видеть их каждое утро и каждый вечер.

–Наверняка так и было,– согласилась Андреа, но ее взгляд был прикован к заметкам на вкладыше кассеты, прикрепленной к правому нижнему углу. Небольшие фрагменты цветных фотографий созвездием обрамляли написанный от руки список песен и исполнителей.

Кто-то сделал для Эмили сборник.

Джудит заметила:

–Музыка в восьмидесятых была в основном паршивая, но, должна признать, здесь все довольно неплохо.

Чернила размазались. Андреа могла прочесть только несколько корявых названий:

«Hurts So Good – J. Cougar; Cat People – Bowie; I Know/Boys Like – Waitresses; You Should Hear/Talks – M. Manchester; Island/Lost Souls – Blondie; Nice Girls – Eye to Eye; Pretty Woman – Van Halen; Love’s/Hard on Me – Juice Newton; Only/Lonely – Motels».

Она попыталась сложить россыпь разодранных кусочков фотографий вокруг текста в целые картинки, но потом поняла, что это были обрывки не разных фотографий, а одной. Два ледяных голубых глаза по диагонали. Два уха. Нос. Высокие скулы. Чувственные полные губы. Подбородок с небольшой ямкой.

У Андреа был комок в горле, но она заставила себя спросить:

–Кто сделал эту запись?