— Квартирами.

От такой наглости я даже подавилась. Закашлявшись, схватилась за пузатую чашку с какао и принялась всё запивать, попутно заедая маршмеллоу. Болтая ногами в воздухе, чувствовала, как мои собачьи тапки телепают ушами.

— Ты с ума сошёл?

— Я же не предлагаю тебе её на меня переписать! — не менее возмущённо ответил Егор. — Я говорю, что жить ты там будешь! Она двухкомнатная. Места хватит.

— Я могу переехать к маме… — робко предложила, допивая какао.

— Ты ей об этом сказала? Мы даже про твою беременность толком никому не рассказали, — Егор хмыкнул и посмотрел на мою опустевшую чашку с какао. Затем со вздохом забрал её и поплёлся на кухню. — И меня это не устроит, что ты будешь жить на другом конце города. Мама у тебя работает, в её доме нет лифта. Как ты коляску будешь выносить? Кто тебе помогать будет? А тут я всегда смогу прийти на помощь.

— Мне кажется, ты немного забегаешь вперёд…

Я тяжело вздохнула и перелистнула страницу браузера. Коляски для тройни — жуткая редкость, ещё и стоят как крыло от Боинга. А найти тоже проблематично. Если только в Москве покупать, оформлять доставку какой-нибудь транспортной компанией и ждать. И я… прискорбно это было признавать, но моя работа не предполагает декретных выплат. Мне нужно три месяца копить, не меньше, чтобы купить коляску. А ведь её нужно купить до рождения. Пособия, прочая ерунда… Господи, сколько же проблем! Я ещё даже живот свой толком не увидела, а головной боли столько… Не было забот, купила баба порося!

Егор поставил передо мной чашку с какао. Пахло неимоверно вкусно, так маняще, что я решила сразу приговорить и вторую чашку. Делая осторожные глотки, косо посматривала на Егора.

— Я не забегаю вперёд. Просто представляю, как это может быть. Да и у друзей уже есть дети. Ты вот как-то к этому слишком флегматично относишься. А ведь дальше будет только хуже и сложнее. Врачи, твоё самочувствие, больница. Вот в последней ты будешь часто лежать, это я тебе как почти врач говорю. Будут перестраховываться.

— Намёк на то, что ты мне передачки будешь носить?

Егор посмотрел на меня с таким видом, будто у него априори выбора не было. Ну да, у нас обоих теперь этого самого выбора не было. Хотя Егор мог сбежать и более того, ему бы никто и слова не сказал. Но и тут он был излишне правильным и принципиальным. Не знаю только, радоваться этому или огорчаться?

— И не только передачки… Ты с мамой говорила?

— Нет, — мотнула головой и вернулась к какао. — А ты со своими родителями?

— Тоже нет. Наверное, идеально было бы собрать их вместе...

Прищурившись, уставилась на Егора. Поджимая губы, хмурила брови, потому что знала, к чему это всё ведёт: марш Мендельсона уже звучал у меня в сознании.

— Нет. Лучше им пока друг про друга не знать!

— Стесняешься своей мамы?

— С чего бы это? Никого я не стесняюсь! Просто ты торопишься. Я ещё не приняла нужное решение.

— Ну-ну… — Егор выдохнул и почесал затылок, явно что-то прикидывая. — Ты выбрала коляску?

— Да как её выбрать-то? Пощупать бы, потрогать. Но это утопия. Мне вот эта понравилась модель, — ткнула пальцем. — Она дорогая слишком, я знаю.

— Не беда! Это уже мои проблемы.

Я мрачно посмотрела на Егора. Как-то он слишком геройски взвалил всё на себя. Не переусердствовал бы!

— А ты не сверли во мне дырки, не сверли. Лучше вспоминай, где твой перфоратор.

— Это ещё зачем?

— Как зачем? Снова ремонт делать будем! Нужно спальню переделать. Кабинет чуть позже переоденем. Кухню с ванной тоже надо обустроить, чтобы тебе было удобнее… — Егор, всё ещё почёсывая затылок, задумчиво смотрел на экран монитора. — Собирайся, поедем в магазин.

Я даже возмутиться не успела. Скрестила руки на груди и таращилась на Егора: баран упрямый! Уже всё решил, а меня даже не спросил. И что самое обидное, я ведь понимала, что его вариант — самый лучший. Это действительно то, что нужно. Как это гадко, когда от тебя ничего не зависит.

Словно прочитав мои мысли, Егор присел на корточки передо мной и улыбнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Валя, сделаем так, как ты хочешь. Слышишь? Хоть розовые стены в голубых слонах.

— Так мы даже пол не знаем, — сменила гнев на милость и обречённо смотрела Егору в глаза.

— Тогда давай что-нибудь нейтральное, что подойдёт и мальчику, и девочке. Ты же в ремонте лучше соображаешь.

— Может, не надо? — робко встряла я. — Ну вспомни, чем твой ремонт вечно оборачивается. Давай бригаду найдём. Они быстрее все сделают.

— Это очень дорого, Валя. Правда. А нам ещё коляску и мебель покупать.

И тут он прав! Он просто до омерзения правильный! И всё верно говорит. Так и хотелось обозвать его занудой.

— Я зануда, знаю, — Егор громко чмокнул меня в нос. — Дикий зануда! Поэтому лучше не спорь. Собирайся и думай, как родителей оповещать будем.

— Может, письмо им напишем? Или сообщением? Нет?

Надежда умирала последней, но тут она отдала душу первой. Оставалось выбрать из двух зол меньшее: с чьих родителей начнём.

На столе красовался торт. Пышный такой, с розочками и безе, а ещё с кремовой оторочкой. Внутри должен быть ореховый бисквит и шоколад. Один сахарный кусочек и диабетическая кома гарантирована. Чай, варенье, которое притащил Егор, кажется, то самое, абрикосовое. Ещё конфеты и заварной кофе — но это уже по части именно Егора, он командовал парадом.

Я просто сидела на диванчике, жадно облизывала взглядом всё стоящее на столе и вздыхала. Мама должна прийти с минуты на минуту. Тут, рядом с сахарницей, ещё прятались сердечные капли, потому что неизвестно, как она воспримет такую радостную новость.

— Нервничаешь?

Я заняла рот большой шоколадной конфетой и качнула головой. Не то, чтобы нервничала, скорее переживала. Когда экзамен сдан, всех выгнали из аудитории, и просто ждёшь, когда же озвучат результаты.

— Чаю?

Егор тоже был сам не свой. Мало того, что первое знакомство с моей мамой вышло не очень удачным, то теперь у него появилась странная мания: а что если он ей придётся не по вкусу? Нет, я по своему опыту знала, чем может обернуться такая нелюбовь. Моя программа минимум с мамой Лёши заключалась в том, что смотрели на меня так, будто я пыль под ногами. Ну и разговоры тоже не складывались, потому что все девушки вокруг были чуть ли не принцессами английскими, а я так, мусор шла выносить и мимо проходила. Сейчас же я готова была руку жать Лёшиной маме, потому что именно её нелюбовь удержала меня от брака. Страшно подумать, чем бы всё обернулось.