Егор, массируя виски, упёрся локтями в колени и молчал. Я впервые видела его в таком… подавленном состоянии. По нему будто асфальтоукладчиком проехали пару сотен раз. А себя я и вовсе сдутым шариком ощущала.

Нет, новость оказалась прекрасной, но морально мы к ней были не готовы. К такому вообще нельзя быть готовой!

Теперь мне казалось, что надежды больше нет. Я так упорно сопротивлялась, а жизнь меня упорно толкала в сторону звуков марша Мендельсона. Потому что…

— Что будем делать? — Егор тихо бурчал, даже боясь поднять взгляд.

— М-м-м… Я не покажусь оригинальной, но… рожать? — развела руками, боясь даже прикоснуться к своему животу. — Разве есть какие-то варианты?

— Не особо.

— Ну вот я также думаю. И не рассчитывай, что я…

— Что ты согласишься на моё вполне разумное и рациональное предложение?

Егор был очень серьёзным. Без своего флёра улыбчивости и легкомысленности он сразу лет на семь повзрослел, если не на десять. Передо мной был мужчина, настоящий мужчина. Который новой суровостью и беспринципностью мог нахмуренными бровями камни ломать. Я не ожидала, что он может быть таким.

— Хорошо, — выдохнула и откинулась на спинку плетёного стула. Яркий зонт над нами окрашивал всё под собой в красное, нас в том числе. — Егор, давай начистоту. Вот как есть. Ты только выслушай меня, не перебивай.

— Ладно, — Егор перестал выдавливать мысли через виски и придвинулся к небольшому квадратному столу ближе, затем облокотился на него и замер, впившись в меня внимательным взглядом. — Ладно, я слушаю.

— Понимаешь, это какая-то мания. Все хотят выдать меня замуж. Поголовно! Будто без этого жизни нет, — инстинктивно положила руки на живот и продолжила. — Но ведь на этом свет клином не сошёлся! Я хочу сделать это шаг обдуманно, взвешенно, с осознанием того, что мне всё и впрямь нужно. Беременность — не лучший повод заводить семью.

Егор покачал головой и прикрыл глаза. Он весь превратился едва ли не в одно сплошное ухо.

— Зачем жениться, чтобы потом разводиться? У меня перед глазами моя мама. Этого достаточно…

— Валя, послушай, — Егор несколько грубо прервал меня и сделался донельзя серьёзным, — я тебя прекрасно понимаю. И предлагаю вовсе не из-за какого-то глупого благородства или… чувства вины! Ребёнок — это прекрасно, это замечательно! Но ведь я делал тебе предложение не потому, что ты беременна! А потому что ты мне нравишься. Так сильно, что можно сказать, что влюбился в тебя с первого взгляда. Как только увидел.

— Звучит неправдоподобно…

— Мои родители познакомились на вокзале, когда ехали поступать. Поженились через три месяца. В следующем году у них будет рубиновая свадьба, сорок лет вместе. Разве это неправдоподобно?

Я пожала плечами: всякое в жизни бывает. Но сейчас я была из того рода людей, у которых стакан наполовину пустой.

— Почему ты не хочешь верить в то, что ты мне нравишься? Что я тебя правда люблю! Это тоже неправдоподобно?

— Я не питаю иллюзий по поводу своей персоны. И везёт мне как утопленнику. Что сегодняшний скрининг и показал. Лёша, мама, люди…

— Тебе просто страшно! Вот и всё.

— Тогда не торопи меня! — вспыхнула и поджала губы, сильнее обхватывая живот руками. — Дай… Дай привыкнуть и прийти в себя, разобраться в чувствах. Я ведь… Ты ведь мне тоже очень сильно нравишься! Свалился мне на голову, чудо-сосед со своим ремонтом.

— Это, кстати, хороший показатель. Ремонт, — Егор вымученно улыбнулся, пытаясь вернуться к прежнему настрою, — мы его успешно пережили.

— Знаешь, если каждый ремонт будет заканчиваться беременностью… То я его никогда больше делать не буду! Лучше бригаду нанять.

— Всё равно. Мы ведь даже ни разу не ссорились! Не замечала? Нас будто тянет друг к другу. Со мной такое впервые и я… Валя, я счастлив! Ты хочешь ждать? Давай ждать, только недолго. Времени у нас не так много.

Я понимала, к чему клонит Егор. Да, теперь неизвестно, сколько я прохожу с животом, только гадать и остаётся.

— И… И ты очень сильная, ты классная! Но одна не справишься. Признай это, признай, что тебе нужна помощь. Будет нужна. И в любом случае я никуда не денусь, я буду рядом. Даже если останусь жить на седьмом этаже в полном одиночестве.

Такая себе перспектива: что для меня, что для Егора. Этот разговор меня утомлял.

— Как родителям скажем? Соберём общий совет?

— Ну мы же не женаты! — Егор поспешил меня подколоть, но улыбнулся уже более добродушно. Возвращался прежний милый моему сердцу человек.

— Бабушками и дедушками они от этого быть не перестанут. И… И нам надо решать как-то образовавшуюся ситуацию. Я планировала справиться самостоятельно, но теперь об этом остаётся только мечтать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Представляю, как это будет весело. Надо будет скорую вызвать сразу, чтобы дежурила. Их от такой новости Кондратий хватит!

— Типун тебе на язык!

Покачала головой и закрыла глаза. Нас в кабинете УЗИ чуть Кондратий не хватил, потом ещё и в больнице полдня провели. А новость так и вовсе оглушала кувалдой по затылку.

У нас будет тройня.

Прилипнув взглядом к экрану монитора, мы с Егором только тяжко вздыхали. А что делать? Это один ребёнок — сказка, а когда их трое…

— Ты будешь жить у меня.

— С чего это вдруг? — я возмущённо бурчала, заедая стресс сушками.

— С того, что в твоей маленькой квартире три кроватки не поместятся. А ещё коляска. У тебя ведь даже балкона нет! Куда ты это всё ставить будешь? А комод, пеленальный стол. Ванночка, — Егор, закатив глаза, мрачно всё перечислял, загибая пальцы. — Вещи в конце концов тоже куда-то нужно класть. Тебе рожать в феврале. Это же ещё зимняя одежда… А ты? Ой, всё! Валя, это даже не обсуждается.

— Да? — с вызовом посмотрела на мужчину. — А массаж ты где будешь делать? В коридоре?

— Мы махнёмся.

— Чем махнёмся? — недоумённо вытаращилась на экран монитора, увидев цену за тройную коляску. Икнула и обречённо принялась дожёвывать сушку. — Так чем махнёмся?