Но постепенно ее расслабленное состояние стало исчезать, словно его уносили с собой порывы ветра. Около гостиницы от него не осталось и следа. Теперь она была уверена в том, что сейчас что-то произойдет. Об этом просто кричала интуиция, а Комда всегда прислушивалась к этому исключительно развитому в ней чувству.

Открыв тугую дверь, она осторожно зашла в помещение. В зале за столиками продолжали ужинать поздние посетители. Хозяин гостиницы, опасаясь гнева Озгуша, поспешно подошел к ней и с преувеличенной любезностью доложил, что в ее комнате все убрано, а одежда приведена в порядок.

Комда рассеяно кивнула, продолжая вслушиваться в себя. В зале опасности не было. Она взяла у хозяина свечу и направилась к лестнице. Собираясь подниматься, тронула рукой перила. Кольцо, отразив свет, сверкнуло. Женщина внимательно посмотрела на него. Камень был глубокого черного цвета.

Она поднялась и пошла по коридору, лишь на минуту задержавшись возле комнаты, которую занимали вагкхи, и прислушалась. Все спокойно. Если опасность действительно существовала, она была явно не здесь.

Наконец, Комда подошла к своей двери. Пламя свечи, которую она держала в правой руке, задрожало. Казалось, его сдувает неизвестно откуда взявшийся ветер. «Похоже, что у меня гости. Хорошо, тогда сейчас познакомимся».

Она толкнула створку и, отбросив в сторону сразу же потухшую свечу, зашла внутрь. В помещении было темно. «Значит, ставни кто-то закрыл», — подумала она. Дверь за ее спиной с шумом захлопнулась. Комда соединила сложенные в виде лодочек ладони перед грудью. Сомкнутые ладони напоминали закрытый цветок. Она выдохнула, и резко раскрыла пальцы.

Из ее рук вылетел и поднялся к потолку бело-желтый шар размером с яблоко. Он залил комнату неярким золотистым светом. Но этого оказалось достаточно, чтобы увидеть стоящую у противоположной стены светловолосую женщину. Она молча смотрела на Комду.

— Что тебе нужно в моей комнате?

— Зашла поговорить. Кажется, ты везде ищешь меня?

Незнакомка медленно двинулась вдоль стены в сторону Комды.

— Кто ты?

— Жрица Креата. Может быть, ты тоже хочешь присоединиться к нам?

— Вряд ли. Я никогда не слышала ни о каком Креате. Думаю, он просто ничтожество, о котором не стоит даже упоминать.

Женщина издала звук, напоминающий сдавленное рычание.

— Ты непочтительна. Не смей так говорить о нем!

— А ты не приближайся ко мне.

— И как ты меня остановишь?

Светловолосая женщина, оттолкнувшись от стены, прыгнула в сторону Комды. Это движение было настолько стремительным, что, казалось, жрицу невозможно остановить. Но Комда среагировала еще быстрее и выбросила вперед правую руку с развернутой ладонью. Она не произнесла ни звука, но от этого движения жрица отлетела к стене и распласталась по ней.

Она делала судорожные попытки, но не могла «отлипнуть». Комда подняла руку чуть выше, и блондинка «повисла» в воздухе. Ее ноги не доставали до пола. Жрица подергала руками и снова издала рычащий звук, в котором слышалась ненависть. Ее лицо стало меняться. Волосы разлетелись в разные стороны, как от порыва сильного ветра, и теперь клубились вокруг лица, словно змеи Медузы Горгоны. Черные глаза прорезал красный, все увеличивающийся вертикальный зрачок. Губы раздвинулись, и она прохрипела:

— Ты умрешь! Сгоришь в огненном пламени Креата!

В комнате и в самом деле с каждой минутой становилось все жарче. Казалось, по ней разливается невидимый огонь. Деревянная мебель начала потрескивать. На лбу женщины красным пятном проступил рисунок: глаз в восьмиконечной звезде.

— Моли о пощаде, иначе ты умрешь! Я уничтожу тебя!

Комда с усмешкой произнесла, продолжая держать перед собой руку.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я слышала эти слова. Проходят тысячелетия, а такие, как ты, продолжают повторять их перед своей… смертью!

Она сделала пальцами движение, будто ломая что-то. В ту же минуту шея женщины хрустнула, голова дернулась и упала ей на грудь. Комда опустила руку, и тело жрицы рухнуло на пол. В дверь громко постучали. Не сходя с места, она движением руки распахнула ее. На пороге стояли запыхавшиеся Озгуш и Озби. Они непонимающе смотрели то на нее, то на тело, бесформенным темным комком лежащее возле стены. Комда окинула их взволнованным взглядом и спросила:

— Где Збогги?

Повисла напряженная тишина, которую первым нарушил Озби:

— Он еще не вернулся.

Комда, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Вагкхи догнали ее на улице. К их поясам были пристегнуты энергетические клинки. Они не стали задавать вопросов. Опыт подсказывал им, что сейчас нельзя терять время, тем более тратить его понапрасну.

* * *

Збогги уже больше трех часов сидел в «Квазаре» за одним столиком с красивой темноволосой женщиной. Он чувствовал, что выпил слишком много, но не мог остановиться. Еще никогда ему не попадался такой терпеливый и внимательный слушатель. Казалось, что ее большие темные глаза смотрят ему прямо в душу. Вагкх успел рассказать уже почти все. И о своей семье, и о службе в армии, и даже о пребывании на «Синей чайке».

Последнее особенно заинтересовало женщину. Вопросы, которые она задавала о корабле, даже затуманенному выпивкой мозгу Збогги очень напоминали допрос. По странной прихоти пьяного сознания он выложил все, но умолчал о двух недавно построенных судах: «Дефендере» и «Свифте».

Женщина улыбалась, показывая ровные белые зубки, но в ее глазах не было радости. Лишь искры интереса вспыхивали при упоминании о корабле и находящемся на его борту экипаже. Но Збогги не замечал этого. В его сознании после каждой выпитой рюмки незнакомка становилась все больше похожей на Комду. У нее были такие же темные волнистые волосы и большие глаза. Она казалось простой и доступной, и он нравился ей. А еще рядом не было никого, кто бы смог отнять ее у него. Не было человека, которого он возненавидел сегодня. Не было Озби.

Збогги забыл, что обещал вернуться в гостиницу через три часа. Он вообще не помнил, зачем пришел сюда, поэтому, когда женщина попросила проводить ее, согласился. Она, смеясь, увлекла его за собой в темноту каменных улиц. Збогги не узнавал ничего вокруг. И не удивительно. Женщина вывела его через черный ход и повлекла куда-то только одной ей известной дорогой.

* * *

«Квазар» уже закрывался, когда двери клуба широко распахнулись, и на пороге появились три человека: одна женщина и двое крепких мужчин. Женщина совершенно спокойным голосом, от которого почему-то по телу тонкой струйкой пробежал холодок, спросила:

— Где светловолосый вагкх, который пришел сюда около трех часов назад?

Стоящий на входе охранник посмотрел ей в глаза и не ощутил в себе желания спорить: