Это подразумевало, что Вик и Мэдди будут на одной стороне, тогда как Джереми Арчер – на другой. Отлично! Если ей требовалось доказательство, что она для Вика стоит на первом месте, лучшую возможность трудно было представить.

Но хотя доказательство и было хорошим, она не собиралась благодарить за это Джереми.

Когда они пришли, отец Мэдди был в своем кабинете, а доктор Уилсон уже ушел. Секретарь попыталась сказать, что Джереми на собрании, однако Вик просто зашел внутрь и, потянувшись через стол, отключил телефон. Джереми в ярости вскочил, разразившись потоком брани, на которую Вик не отреагировал, дожидаясь, когда босс замолчит.

– Я вам хоть раз лгал? – поинтересовался он.

Джереми с настороженным выражением лица покачал головой.

– Блефовал?

– Нет.

– Значит, вы понимаете, что я продумал каждое слово, которое сейчас произнесу. Если вы попытаетесь добиться признания Мэдди недееспособной и аннулируете передачу половины ее акций Роми Грейсон, я разрушу интернациональный холдинг Арчера и сровняю с землей это здание.

– Ты не посмеешь! – Впервые на памяти Мэдди в голосе отца прорезались эмоции.

Даже на похоронах матери он не испытывал такого смятения.

В Вике не было и намека на уступчивость. Ни в выражении лица. Ни в том, как он стоял, нависая над столом Джереми.

– Не сомневайтесь, я сделаю это.

И, точно, ни в его тоне.

Джереми сказал что-то, но Мэдди не слушала. Все внутри у нее замерло от второго за день откровения.

– Ты любишь меня. – Она полностью игнорировала отца.

Серьезный взгляд его глаз остановился на ней.

– Ты моя, и я должен тебя защищать.

– И любить!

Мэдди не могла и не хотела сопротивляться наполняющей ее радости, которой не могли помешать даже махинации отца.

Она сияла, глядя на мужчину, от которого потеряла голову в четырнадцать лет и которого любила в шестнадцать.

– Я тоже тебя люблю, и ты это знаешь, – сказала молодая женщина.

– Да? Даже сейчас?

– Особенно сейчас. – Он не несет ответственности за поступки ее отца.

– Я действительно сделаю то, о чем предупредил твоего отца.

– Не сомневаюсь.

– Я жесток и не испытываю угрызений совести.

Она могла бы поспорить с этим, но не стала. Он использовал свою силу во благо, даже если сам не видел этого.

Мэдисон улыбнулась мужу, ее глаза сияли от любви.

– Все в тебе определяется твоими безупречными представлениями о чести.

– Я не милый парень.

– Ты только что угрожал разрушить мою компанию, – вмешался Джереми. – Ты действительно совсем не милый парень.

Мэдди уже не сдерживала широкую улыбку:

– Все зависит от того, как посмотреть. Мне нравится, что Вик готов на все, чтобы победить дракона.

– Я не дракон. Я твой отец, черт возьми!

Она с отвращением взглянула на него:

– Который был готов признать меня психически неполноценной.

– Тебя ужасает, что я пытался это сделать, но ведь ты пыталась отказаться от моего бизнеса.

Может, Вик считал себя не испытывающим угрызений совести, зато выражение лица Джереми и его тон были полны сожаления.

– Не преувеличивай, – возразила Мэдди. – Остальные двенадцать с половиной процентов голосующих акций перейдут Вику или любому преемнику, которого он выберет.

Виктор вздрогнул:

– Я не знал этого.

– Я доверяю тебе.

Его взгляд стал мягким, как никогда.

– Спасибо. Очень приятно это слышать от тебя.

Джереми вздохнул:

– Мы с матерью не считали нужным обсуждать наши эмоции.

Мэдди наконец повернулась к отцу:

– Может быть, все было бы по-другому, если бы вы это делали.

– Я не могу изменить прошлое. – Его лицо исказила боль.

– Ты провел столько времени, портя отношения с дочерью в настоящем, что вряд ли стоит беспокоиться о прошлом.

– Прости, что я устроил засаду с доктором Уилсоном. – Джереми смотрел на нее с мольбой. – Может, это не важно для тебя, но я отказал ему сразу после твоего ухода.

– Сложно поверить, – заметила она.

Если Джереми начал двигаться в каком-то направлении, он с него не свернет. Ее отец лжет.

– Позвони ему. Он подтвердит.

Блеф или правда?

– Он говорит правду, – вмешался Вик.

Мэдди посмотрела на мужа:

– Откуда ты знаешь?

– Он смотрит влево, когда врет по поводу чего-то важного для него.

– А это для него важно?

– Это касается его и холдинга, а это самое важное для Джереми.

Она поверила. По крайней мере, что касается холдинга.

– Почему ты отказался от услуг доктора Уилсона?

Джереми заерзал на стуле:

– Если бы я реализовал свой план, ты никогда не простила бы меня.

– А может, из-за того, что мой брак с Виктором оказался бы недействительным, если бы меня признали недееспособной?

Глаза отца расширились, и он побледнел. Он явно не подумал об этом.

– Ничего удивительного, что Вик словно с цепи сорвался, – пробурчал Джереми.

– Он хочет быть моим мужем больше, чем президентом холдинга. – Эти слова доставляли Мэдди глубокое эмоциональное удовлетворение.

Джереми кивнул. Она никогда не видела отца настолько беззащитным.

– Надеюсь, ты поняла, что я хочу быть твоим отцом больше, чем сохранить контроль над этими акциями? – спросил он.

Настал ее черед кивнуть, правда, с неуверенностью.

– Вам может пойти на пользу, если вы вместе посетите несколько сеансов доктора Маккензи, – посоветовал Вик.

Мэдди ждала реакции отца и была удивлена его согласием.

– А ты, Мэдисон? – обратился Вик к жене.

– Не знаю.

Что, если отец все же постарается собрать улики против нее?

– Ты веришь, что Вик разрушит интернациональный холдинг Арчера, если я попытаюсь объявить тебя психически ненормальной? – поинтересовался Джереми.

– У меня нет ни малейшего сомнения.

– Тогда тебе нечего бояться. – Отец угадал, почему она колеблется.

– Я поговорю с доктором Маккензи, – решилась Мэдди. – Если она сочтет это хорошей идеей, мы назначим время.