– Торговцы оружием типа Ричарда только выиграют, если война начнется, – с мрачным видом сказал Рори.

– Даже одна угроза войны значительно увеличивает прибыль, – грустно добавил Бертрам. – Некоторые страны считают, что чем больше оружия они покупают, тем они лучше готовы к обороне. Другие покупают с намерением стать агрессорами. Проблема в том, что обычно сложно определить, кто есть кто, и все это плохо заканчивается.

– Для всех, кроме торговцев оружием, – сказала я. – Как вы думаете, целью похищения детей Риченды было заставить нас держаться подальше от фон Риттера, чтобы Ричард с союзниками мог сделать свой шаг?

– Я думаю, что никто из нас не представляет особой важности, – ответил Рори.

– На некоторых этапах игры даже самая невероятная пешка может стать ферзем, – туманно высказалась мадам Аркана. – Извините, мне пора идти, я должна договориться, чтобы вас пропустили. Эфимии требуется прогулка. Пройдитесь с ней.

Ее слова прозвучали так, будто я была доставляющей лишнее беспокойство гончей, и я покраснела. Рори с Бертрамом поспешили ко мне и оказались с двух сторон, чтобы мне помогать. Мадам Аркана исчезла.

Это первым заметил Бертрам.

– Она испарилась как дым? – спросил он.

– Если у меня когда-то и были сомнения в ее талантах, больше их нет, – объявил Рори. – А если говорить о положительной стороне дела, она – верноподданная короля.

– Или мы так предполагаем, – сказал Бертрам. – Как мы можем понять, говорит ли она нам правду?

– Я думаю, что она не говорит нам все, что знает, – высказала свое мнение я. – Она определенно важнее для Фицроя, чем мы, занимает более высокое положение в его сети, поэтому и знает больше. Однако если мы всех будем подозревать в преступных намерениях или злом умысле, то это нас ни к чему не приведет. – Я глубоко вздохнула. – Я не хочу ничего больше, кроме как вернуться в гостиницу и обнаружить местонахождение близнецов. Однако у нас нет никаких подсказок, с которых мы могли бы начать поиски, поэтому лучшим вариантом для нас будет расследование смерти фон Риттера. Мы можем только надеяться, что это приведет нас к Фицрою, если и не к организатору похищения близнецов.

– Не знаю, – сказал Бертрам, качая головой. – Мэри похитили. Близнецов похитили. Теперь еще и Фицроя похитили. Создается впечатление, что мы приехали в Лондон во время фестиваля похищений. Это не может быть простым совпадением.

– Согласна, – кивнула я. – Именно это дает мне надежду на то, что все эти дела связаны друг с другом, и если мы развяжем один узел, то с остальными будет проще, или они даже сами развяжутся.

– Хочется верить в то, что ты права, Эфимия, – сказал Рори. – На самом деле хочется. Но все это…

Он не закончил фразу, потому что Бертрам воскликнул в смятении:

– Взгляните! – Голос Бертрама звучал высоко и пискляво, когда он показывал пальцем на край общинных земель. – Риченда!

Я проследила за направлением его взгляда.

– Что? О боже праведный, так и есть, – прошептала я. Я видела, как Риченда шла вдоль края общинных земель в наряде, на который нельзя было не обратить внимание. Она целенаправленно двигалась к полицейскому кордону. – Вероятно, она последовала за нами. Откуда ей еще знать, где мы? Нам нужно спрятаться. Мы не можем ей объяснить, что мы тут делаем!

Рори и Бертрам все еще держали меня под руки, а тут повернулись в разных направлениях, осматривая местность, на которой были видны только редкие деревья. Мне стало больно, потому что меня тянули в разные стороны, и я непроизвольно пискнула. Риченда повернулась к нам и ускорила шаг.

– Идти некуда, – объявил Бертрам с тревогой в голосе, отчего он опять звучал на высокой ноте.

– Мы можем двигаться гораздо быстрее ее, – заметил Рори. – Но нам не прорваться через кордон до возвращения мадам Арканы. Если только кто-то из вас не придумает, как убедить полицию нас пропустить.

– Нам придется с ней встретиться, – сказала я, и внутри у меня все опустилось.

– Но мы не можем сказать ей правду, – заметил Бертрам. – Для нас это дело чести, и мы давали клятву.

– И соответствующие расписки о неразглашении, – добавил Рори. – Нас могут повесить как предателей, если мы просто расскажем обо всем происходящем постороннему лицу.

– Это нелепо, – сказал Бертрам. – Я поговорю об этом с Фицроем. – Потом он вспомнил, как обстоят дела, и добавил: – Когда мы его найдем. Если честно, то с его стороны очень неосмотрительно и непродуманно ставить нас в такое положение. Он совсем с нами не считается. – Голос его звучал печально.

– Я едва ли думаю, что он специально попал к похитителям, – сказала я. – Никому не нравится, когда его пытают.

– Может, благодаря этому он чувствует себя важным, – суровым тоном сказал Бертрам, затем рявкнул: – Что, черт побери, мы ей скажем?

– Будем максимально придерживаться правды, – ответила я.

– Мы уже близко подошли к государственной измене, сообщив ей, что отправляемся на поиски друзей, которые могут помочь, – заметил Рори. – Будь очень осторожна, Эфимия. Риченда Стэплфорд не славится своим умением держать язык за зубами. Все, что ты скажешь, через несколько часов будет уже обсуждаться светскими сплетницами.

– Бедный Ганс, – вздохнула я. – Интересно, она понимает, сколько проблем ему создает? В это время и так опасно быть наполовину немцем. Ему нужна скромная и незаметная жена.

– В таком случае ему не следовало жениться на моей сестрице, – заметил Бертрам. – О боже, вот она. Держитесь, все.

Мы все втроем повернулись, чтобы встретить Риченду лицом к лицу. Мужчины до сих пор держали меня под руки.

Риченда остановилась прямо перед нами. Глаза ее покраснели от слез, она тяжело дышала. Она смотрела на нас не со злостью, а с отчаянием.

– Вы гуляете по общинным землям, – произнесла она. – Вы даже не разговариваете со своими знакомыми из полиции.

– Мы не говорили, что наши друзья служат в полиции, – заметил Бертрам. Я стукнула его по голени. Он посмотрел на меня укоризненно.

– Эфимия, ты отправилась на прогулку вместе с Бертрамом и Маклеодом и оставила меня разбираться с полицией? – спросила Риченда. – Чем ты занимаешься? Ричард был прав насчет тебя? Я помню, что он про тебя говорил несколько лет назад. Ради всего святого, неужели ты не поможешь мне найти моих детей?

В ее голосе не слышалось раздражения, только недоумение. Я больше не держала мужчин под руки.

– Я знаю, что тебе трудно нас понять, Риченда, а нам еще труднее объяснить тебе, что мы делаем все возможное. Мы прилагаем максимум усилий для их поиска.

– Гуляя по общинным землям?

– Мы кое-кого ждем, – сообщила я. – Надеемся, что вскоре мы будем говорить кое с кем из полиции.

Я не врала: нам на самом деле придется разговаривать с тем, кто пропустит нас во дворец, чтобы собрать как можно больше информации на месте преступления.