– Труп фон Риттера, – ответил Рори таким тоном, который ясно давал понять, что он считает вопрос идиотским.

Я нервно переводила взгляд с одного на другого. Последнее, что нам требовалось сейчас, – это одна из их обычных перебранок. И я подозревала, что реакция мадам Арканы, если Бертрам и Рори все-таки не сдержатся, будет страшной.

Но тот, кто следующим подошел к нашему столику, не был одет в форму полицейского. Это оказался неприметный мужчина, который присутствовал на спиритическом сеансе у мадам Арканы.

– Добрый день, – поздоровался неприметный мужчина. – Я здесь для того, чтобы сообщить вам, кто находился рядом с бароном фон Риттером, когда ему стало плохо.

– А вы кто? – спросил Рори.

Мужчина проигнорировал вопрос и продолжал говорить:

– Пока судебно-медицинский эксперт считает, что фон Риттер умер в результате сердечного приступа. Как вы могли заметить, он не очень следил за своей физической формой. Он любил хорошо поесть, повеселиться, жил на полную катушку. Он был мужчиной плотного телосложения, с животиком и жировыми отложениями в области талии. Современная медицина считает, что при его стиле жизни его кончина была только вопросом времени. Однако вскоре после его смерти некий доктор Д. М. Гарднер, проживающий по адресу Брокл-плейс, дом четырнадцать, который первым бросился фон Риттеру на помощь, заметил пену у рта барона и уловил четкий запах миндаля. Ко времени прибытия полиции и судебно-медицинского эксперта Фридрих Готтлиб, помощник фон Риттера, возможно, оперативный работник или кто он там еще, уже вытер лицо барона и привел тело в порядок, насколько это было возможно на месте. Он заявил, что сделал это, чтобы его начальник и после смерти выглядел достойно. Вот список всех членов делегации. – Он достал из кармана лист бумаги и передал его нам. – Крестиком помечены те, кто, насколько мы можем судить, находились ближе всего к фон Риттеру в момент смерти. Я предлагаю вам допросить их первыми. Для всех вы – сотрудники подразделения сыскных агентов полиции, которые ходят в штатском, из дежуривших на выставке. Вы, – показал он на Бертрама, – инспектор, а Маклеод ваш сержант. Эфимия – жена инспектора. К счастью, она в свое время научилась стенографировать, так что сможет вам помочь. Однако она не сможет задавать вопросы. Она будет работать секретарем.

С этими словами он достал из кармана небольшой блокнот с прикрепленным к нему карандашом и подтолкнул через стол ко мне. Делая это, он наклонился так, чтобы никто из полицейских, снующих по кафе, не видел, что он нам передает. Если у меня раньше и были сомнения насчет того, кто этот человек, теперь они полностью развеялись.

– Почему мы? – спросил Бертрам. – У вас определенно есть более… более… подходящие люди.

– Были оставлены соответствующие инструкции, – сказал мужчина, который нам так и не представился, затем он встал из-за стола, чуть приподнял шляпу и поклонился нам. – Я вернусь через час. Тогда вы сможете задать мне вопросы о любых подозреваемых, которые вас заинтересуют.

– Куда вы уходите? – спросила я.

– Конечно, собирать информацию о подозреваемых, которые вас заинтересуют, – ответил он и исчез.

– У них у всех чертовски ужасное чувство юмора и всегда с сарказмом, – с горечью заметил Бертрам.

– Нам надо изучить список, – напомнил Рори.

Я развернула лист и положила его на стол, чтобы мы все могли его видеть.

Фридрих Готтлиб – помощник фон Риттера

Дитрих Габерман – немецкий дипломат

Рудольф Байерсдорф – немецкий промышленный магнат

Роберт Дрейпер – британский промышленный магнат

Элджернон Портер – британский дипломат

– Насколько я понимаю, если написано «промышленный магнат», то читать следует «торговец оружием»? – с кислым видом спросил Рори.

– Нам нужно с ними поговорить, – напомнил Бертрам.

Мы с Рори удивленно посмотрели на него.

– А что мы, по-вашему, собирались с ними делать? – уточнил Рори.

– Я хотел сказать: а с какой стати им разговаривать с нами? – пояснил Бертрам. – Я больше не вижу мадам Аркану. Фицроя нет, а этот тип, который сказал, что идет собирать дополнительную информацию об этих людях, тоже исчез.

– Но он, по крайней мере, должен был сказать полиции и другим, чтобы сотрудничали с нами, – заметила я. – Было бы безумием этого не сделать.

– Я не думаю, что этот тип… Черт побери, почему он не мог представиться? Я буду называть его Майкл. Я не думаю, что Майкл много знает. Его знания явно ограничены какими-то рамками. В конце концов, шел же разговор о том, что нас сортировали и не знакомили друг с другом без крайней необходимости.

– Ты имеешь в виду тот раз, когда мадам Аркана сказала, что агенты мало знают друг о друге? Что Фицрой был человеком, на котором все держалось?

– Да, вероятно, ему это очень нравилось, – с мрачным видом заметил Рори.

– Значит, нам придется представляться людьми на службе короля? – спросила я.

– Вот именно, – кивнул Бертрам. – Только нам всем не нужно этим заниматься.

Мы с Рори переглянулись.

– Немецкая делегация, да и британцы тоже смогут выяснить, что мы с Эфимией не первый раз вместе работаем. Они вполне могут узнать про наши совместные приключения в прошлом, но не про Маклеода.

Рори нахмурился:

– Вы утверждаете, что у меня нет нужной квалификации? Нет права заниматься этой деятельностью? Но Фицрой вызывал и меня и не ставил ниже вас.

– Ты неправильно меня понял, – сказал Бертрам. – Я говорю, что это хорошо. Мы с Эфимией в прошлом работали вдвоем. Если мы снова сможем убедить полицию пропустить нас через кордон, то тебя будем представлять моим слугой или шофером…

– Или кем-то на низкой должности, не представляющим важности, – прорычал Рори.

– О, понятно! Как хитро ты придумал, Бертрам, – воскликнула я. – Рори может вернуться в гостиницу и проверить, не пропустили ли мы что-то там. Может, найдутся какие-то зацепки.

– Вы хотите, чтобы я нашел близнецов? – уточнил Рори, вопросительно приподнимая брови.

– Послушай, я знаю, что должен служить своей стране, – снова заговорил Бертрам. – Но, черт побери, я не собираюсь поворачиваться спиной к собственной сестре и ее детям. Может, я не могу бегать в поисках зацепок, но я могу послать человека, которому доверяю больше всех, чтобы это сделать.

– Помните, что я говорила? Я думаю, что если нам удастся решить одну загадку, то с другими будет проще. Последует цепная реакция, все само раскроется… Все это может быть так, но я буду чувствовать себя гораздо более счастливой, если один из нас станет опрашивать персонал гостиницы и вообще будет находиться в гостинице, чтобы поддержать Риченду.