И вот три года назад он наконец ощутил, что наработал достаточно средств и связей для осуществления мечты мальчишки, которым когда-то был.

Контакты в администрации Москвы помогли без проблем оформить здание в собственность и использовать по личному разумению. Проверенные инвесторы продолжали вкладывать в энергичную, перспективную и ультрауспешную звезду отечественного бизнеса миллионы долларов. Правда, откуда им знать, что большую часть вложений «звезда» вращала для покрытия совсем иных нужд. Очень опасный путь, но до сих пор Александру удавалось отбиваться, выдавая качественные продукты в виде новейших разработок от «Электрохимического завода Кравчука».

Собственно, этим и объяснялась тотальная секретность, граничащая с паранойей, в атмосфере которой функционировала «КравЛаб». Узнай хотя бы один из партнеров Кравчука, как он водит их за нос, всему бы пришел конец – и это не только фигура речи.

Александр понимал: если вдруг он даст маху, очень скоро амбициозного молодого человека вывезут в лесок и пустят пулю в голову. Это в лучшем случае.

Вот уже около двух лет он существовал в ментальном режиме японского самурая, каждый божий день готового расстаться с жизнью. Свое личное посещение «КравЛаб» Александр свел к минимуму, появляясь лишь в исключительных случаях. При этом он всегда оставлял мобильный телефон в офисе, на корню обрубая возможность определения местоположения комплекса по сигналу его мобильника.

Первые ощутимые результаты появились в начале зимы, спустя полгода после старта исследований. Осторожный и основательный Гинзбург избегал форсирования изучений артефакта, природа которого оставалась покрытой тайной. Первое время он нарабатывал теоретическую базу для активных шагов.

Так, его команда установила, что внешний слой Ядра лишь на двадцать пять процентов состоит из некоторых переходных металлов – например, молибдена, а на восемьдесят пять – из элементов, не представленных в таблице Менделеева.

Второе открытие являлось более ошеломляющим, и заставило профессора не на шутку перепугаться не только за жизни своих подопечных и свою собственную, но и за судьбу Вселенной.

В ходе определения типов излучения, помимо электромагнитного, коими обладает артефакт, ученые выявили, что перед ними самый настоящий источник гравитационных волн.

Дело в том, что в современной физике существует положение, в соответствии с которым источника гравиволн нет ни на нашей планете, ни в Солнечной системе. Ибо образуются такие волны, например, при столкновении двух черных дыр, поглощении планеты большой черной дырой и т. д.

Кравчук не знал, но в момент ошеломительного открытия работа в «КравЛаб» прекратилась на целые сутки. Лев Давидович закрылся в своем кабинете на минус первом этаже, и до следующего дня его никто не видел.

Физик сидел в полумраке, курил трубку и думал о том, как ему сейчас страшно, как ничтожен он и само человечество по сравнению с круглым артефактом диаметром с ладонь. Он представил Ядро кокосом, скорлупу которого они только что исследовали. И если подобное излучение проходит сквозь эту скорлупу, то какая же космическая сила заточена в сердцевине?

Ядро могло стереть из реальности нашу Вселенную и зародить новую. Могло расщепить само понятие реальности. Профессор припомнил, как подобные изменения гравитационного поля связаны математикой с возмущением метрики пространства-времени, а, стало быть, своими неправильными действиями он вполне мог спровоцировать какой-нибудь парадокс.

Стереть, например, время из системы координат. Почему нет, собственно? Подобная находка (где только этот чертов Кравчук ее раздобыл?) в корне меняла представление человечества о природе гравитационных волн, устройстве Вселенной да и всей нашей реальности в целом.

Объявился Гинзбург ближе к вечеру следующего дня. Сказал, чтобы все разошлись по домам. Исследования возобновились на другое утро.

Третий, и пока последний, прорыв случился четыре месяца назад. При выполнении простейших действий механический манипулятор отколол от Ядра частицу размером с дробинку. Артефакт изрыгнул импульс энергии неизвестной природы. Под облучение попал профессор и все его шесть ассистентов.

Группа приняла оперативные меры по дезактивации лаборатории. Вскоре выяснилось, что данное излучение не являлось ионизирующим, однако обладало крайне любопытными последствиями. В течение следующих четырех дней у каждого из ученых прошли хронические заболевания, трое избавились от очков, а сам Гинзбург – еще и от слухового аппарата.

Чудо, одновременно обрадовавшее и обеспокоившее коллектив.

Частица радикальным образом видоизменила свои физические свойства, в режиме холодного ядерного синтеза превратившись в сверхмощную батарею. Именно после такого поворота событий Лев Давидович притащил в «КравЛаб» загнувшийся проект квантового двигателя, и Ядрышко – как называл частицу физик – стало тем звеном, которого недоставало профессору.

Четыре месяца спустя, во многом благодаря материальной поддержке Кравчука, появился прототип, получивший рабочее название «Квантовый двигатель Кравчука – Гинзбурга» (КДКГ-1). Именно его с огромным успехом демонстрировали общественности пару недель назад.

Такова история рождения источника энергии, вызвавшего неподдельный интерес со стороны Всеволода Петровича Сухоставского…

Темно-фиолетовый двухместный спорткар BMW Z4 Александра Кравчука подкатил к воротам контрольно-пропускного пункта.

Он приветственно кивнул в объектив камеры наблюдения. Зеленые створки ворот раскрылись, пропуская Кравчука на территорию «КравЛаб». Проехав пару сотен метров, компактный автомобиль остановился перед главным входом в П-образное здание.

Заглушив двигатель, Кравчук вылез из машины, взбежал по ступенькам на крыльцо. Поздоровался с очередным охранником на проходной, прошел через «вертушку», используя личную проксимити карту. Оказавшись в просторном пустом холле, Александр свернул ко входу в левое крыло.

Подойдя к массивной металлической двери, вставил карту в панель кодового звонка, набрал уникальный пароль, подходящий ко всем замкам в здании. Дверь со звуком зуммера слегка отошла.

По небольшому коридору бизнесмен дошел до лестницы на второй этаж и кабины лифта, ведущего в подземные строения. Провел картой по сенсору. Дверца лифта отъехала в сторону.

Войдя в кабину, Александр нажал клавишу «-2». Именно там располагалось сердце «КравЛаб».

Покинув лифт, Кравчук оказался в огромном помещении, ярко освещенном рядами флуоресцентных ламп. Они давали настолько сильный свет, что с лихвой компенсировали отсутствие окон.

В дальнем углу центрального зала находились специальные герметичные камеры, предназначенные для разных типов экспериментов. На стеллажах, стендах, рабочих столах, полу в хаотичном порядке валялись современные образцы электроники вперемешку с массивными измерительными приборами. На стенах висели десятки мерцающих мониторов. Центр зала венчал краеугольный камень всего, средоточие мысли и чувств «КравЛаб» – защитный саркофаг, в котором содержалось Ядро.