Я киваю, прислушиваясь к его словам.

– Чего здесь только не бывает, – продолжает Тайлер, вертя в руках крышку от стаканчика кофе. – К нам часто приходит десятиклассник Алекс. Пару месяцев назад, вечером, я получил от него сообщение. Он оказался в гостях в малознакомой компании и должен был оставаться с ночевкой, но ребята начали экспериментировать с ЛСД. Алекс не собирался принимать наркотики и решил уехать. Водительских прав у него нет, отцу он звонить не решился, поэтому позвонил мне, я поехал и забрал его. Он не хотел возвращаться домой, потому что родители начали бы задавать вопросы, и я предложил ему переночевать у меня.

Тайлер перестает играть с крышечкой и смотрит мне в глаза. Он больше не улыбается. Никогда его таким не видела.

– И тогда я подумал, что мы делаем действительно нужное дело.

Я молча смотрю ему в лицо и поражаюсь, как он повзрослел, изменил свое отношение к жизни, стал таким… таким вдохновенным. В это мгновение я понимаю, что именно такой человек нужен для этого дела. Он прошел через многое: насилие, наркотики, разрушение семьи, одиночество. Он понимает, с чем сталкиваются эти подростки, знает, что они чувствуют.

– Мне хочется, чтобы им было здесь хорошо. Чтобы они могли отвлечься от проблем, поиграть, спросить совета. Эмили называет это «тихой гаванью».

– По-моему, здорово, – искренне говорю я.

И все же не могу избавиться от мысли, что ему стоило рассказать обо всем раньше. Я бы не злилась на него, не мучилась неразрешимыми вопросами.

– А твоя мама знает? – спрашиваю я.

– В основном.

Тайлер подходит к шкафу и открывает выдвижной ящик. Вытаскивает папку и пролистывает, глядя на меня через плечо.

– Понимаешь, я не все ей сказал.

– В смысле?

– Как, собственно, и тебе.

Он закрывает ящик и поворачивается ко мне:

– Я это сделаю. Просто я должен найти правильные слова.

Я откатываюсь на стуле назад и встаю.

– Знаешь, когда ты говоришь всякую чушь, я начинаю нервничать.

– Тем хуже для меня, – отвечает он.

Раздается негромкий стук в дверь, и в комнату заглядывает Эмили:

– Я помешала?

Хоть я и стою в двух метрах от Тайлера, по привычке делаю шаг назад и говорю:

– Нет.

Эмили заходит в комнату. Ее волосы связаны в высокий хвост, спускающийся на плечи.

– Тебя ждет Брайс, – обращается она к Тайлеру. – Спрашивает о тебе уже два дня, и хотя у тебя выходной, может, ты все-таки поговоришь с ним?

– Да, иду.

Он делает шаг к двери, но вспоминает обо мне:

– Можно, Иден?

– Конечно, иди.

Он благодарно улыбается и выходит. Мы остаемся вдвоем с Эмили. По ее лицу видно, что она счастлива меня видеть.

– Я рада, что ты приехала. – Она берет меня за руку и тянет в большую комнату. – Тебя чертовски долго не было.

– А мне все еще странно, что ты здесь, – отвечаю я, не в силах поверить, что держу за руку Эмили. – Все это время я думала, что ты страдаешь от английской погоды, на которую так часто жаловалась.

Эмили тихонько смеется и ведет меня к окну, в которое бьет солнце.

– Честно, дома было так ужасно, что, когда позвонил Тайлер и попросил помочь, я просто не могла отказаться.

– И так легко вернулась?

Она пожимает плечами и садится по-турецки на подоконник. Я делаю то же самое.

– Я не могла понять, что делать со своей жизнью, – признается она, заправляя за ухо заблудившуюся прядь. – Я оказалась в том же положении, что и Тайлер. Вернулась домой после турне и задумалась: черт, а что теперь? Мне было ужасно скучно сидеть на кассе в «Теско», и я ни на секунду не задумалась, когда он позвонил. Знаешь, мне здесь даже больше нравится, чем в Нью-Йорке.

– Ты серьезно?

– Да, это большой город, похожий по духу на маленький. Такой трудно найти.

Я вдруг замечаю, что вокруг полно подростков. Кое-кто из них поглядывает на нас, очевидно, теряясь в догадках, кто я такая. Я восхищена тем, как здорово здесь все устроено, и отлично понимаю, почему их сюда тянет. Так вот чем год занимался Тайлер! Приятно знать, что он придумал такое полезное, важное дело.

В двери постоянно заходят новые ребята. Глядя на эту бурную деятельность, я удивляюсь вслух:

– И что им не спится? Лето же! Еще нет и десяти утра!

– Сейчас совсем мало народа, – смеясь, отвечает Эмили. – Подожди до полудня.

Я нахожу взглядом Тайлера. Он стоит в противоположном конце комнаты с Брайсом, внимательно слушает и кивает. Видно, что он искренне переживает за мальчика. Да, он очень изменился. Даже не думала, что такое возможно.

– Надо тебя со всеми познакомить, – ни с того ни с сего говорит Эмили, вновь завладевая моим вниманием. – Вообще-то многие уже знают о тебе. Знают, что Тайлер поехал увидеться с тобой. – Она соскальзывает с подоконника. – Только скажи, как тебя представить: как его сводную сестру или…

Эмили замолкает, боясь, что задела больное место.

– Сводную сестру, – говорю я.

Что бы между нами ни происходило в прошлом, неизвестно, чем все закончится. При существующих обстоятельствах переход в другой статус невозможен. Даже если бы Джейми и отец успокоились, осенью я уезжаю в Чикаго, и нас с Тайлером будет разделять две тысячи миль.

Эмили понимающе кивает и ведет меня к стайке девочек в углу комнаты.

– Это Иден, сводная сестра Тайлера из Лос-Анджелеса, она раньше жила в Портленде.

Начинаются охи и ахи, затем девочки возвращаются к своим делам, а мы подходим к следующей группе, пока все присутствующие не узнают мое имя.

С радостной улыбкой к нам подходит Тайлер:

– Чем занимаетесь?

– Я познакомила Иден со всеми, – говорит Эмили, – но думаю, вам незачем сидеть здесь целый день. Гуляйте и развлекайтесь, а ты, Тайлер, приходи завтра, как и собирался.

Надеюсь, Тайлер согласится, потому что мне очень хочется побыть с ним наедине. Собственно, для этого в первую очередь я и приехала в Портленд: выяснить, осталось ли что-то от наших чувств. И с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой мне становится ясно, что это так. Я приехала узнать, стоит ли нам бороться, и все больше склоняюсь к мысли, что да.

– Ты права, – отвечает Тайлер, и я прикусываю щеку, чтобы не улыбаться, как дура.

К счастью, он не замечает моих мучений, потому что поддразнивает Эмили:

– Ты точно справишься одна?

– Не смеши меня! Когда ты уехал, как-то ведь справлялась.

Мы прощаемся с Эмили и идем к выходу.