— На горе под Солнцем!

Они расхохотались. Дроздов, ошеломлённый открытием, восхищённо сказал:

— Подумать только, ответ зашифрован в самом задании!

— Ага, наконец-то мы до него додумались!

— Наконечник почти у нас в руках! Мила, и это всё благодаря тебе!

— Не спеши благодарить. Его надо ещё найти.

— Да, да. И так, нам нужно идти туда, где Солнце освещает гору. То есть от подножия до снежного покрытия, до ледников, потому как вряд ли наш герой воткнул наконечник в какую-нибудь глыбу льда, — Дима указал на вертикальную расщелину, которая как тонкий распил от гигантской ножовки пронзала склон горы, — вон там прямой вход наверх. Хо-хо круча какая, там метров десять-пятнадцать… Нам бы альпинистское снаряжение…

— Не надо снаряжения. Так справимся. Расщелина достаточно узкая. Упрёмся ногами и спиной и поднимемся… Слушай, мне кажется или становится темнее, как будто вечереет?

Взгляд Димы совершил неторопливый полукруг по небосводу, укрывавшему каньон. — М-да чем-то предзакатные сумерки напоминает, но обычно они не таких синеватых тонов. Хм-м-м… Мила, твоё наблюдение меня на что-то наводит… Крутится на языке… Солнце освещает гору… Так, так, так… Когда я здесь очутился мне показалось, что я видел на небе… Как бы точнее сказать? Две Луны, что ли.

— Ой! Я тоже помню две странных Луны, до того как натолкнулась на тебя…

Мила закрутила головой, вглядываясь в продолжающий сгущаться густой сумрак, а Дима заулыбался, вспомнив тот момент, когда они оба чуть не рухнули со скалы, столкнувшись лбами и, если бы не возникший в головах противный голос с заданием, ругались бы до помрачения. Он задумчиво протянул:

— Да, определённо было звёздное небо. То есть мы находимся где-то во Вселенной, причём в Солнечной системе, раз в задании говориться о Солнце. Наш физик говорил, что подобных нашей Солнечных систем существует несметное количество. Но «солнцем» только мы называем огненное светило.

Наузова замотала головой:

— Неостроумно. Такого быть не может. Это какой-то параллельный мир, где человек не обречён на гибель без экипировки космонавтов.

— Не спорю. Пусть параллельный. Нас сюда заслали не на ракете. Но как только мы вычислим место, где находимся, возможно, нам будет легче определиться с тем, куда идти. Хотя карты местности у нас и нет…

— О! А вот это остроумно! И знаешь, что?

Её глаза засветились.

— Что? — осторожно спросил Дима, приготовившись сразу не гневаться, если идея Милы покажется вздорной.

— Я вспомнила картинку из детской энциклопедии. Там сравнивались разные горы. Эверест был обозначен как сама высокая гора Земли, но была ещё марсианская возвышенность, раза в два с половиной выше, под надписью «Олимп». На соседней картинке, чтобы примерно понять размер этого Олимпа его разместили на карте юга России. Так вот он огроменный, длиной аж от Азовского моря до Каспийского. И более того. Верхушка Олимпа имела жерло вулкана. Ничего не напоминает, а? Мы же на Марсе! Точнее в одном из его параллельных миров!

Она выпалила соображение, словно его изрыгнул скорострельный миномёт, и стояла довольная, как кошка проглотившая канарейку, а Дима, «скрипя» мозгами, замер, чтобы переворошить все школьные знания, просуммировать с теми, что получил от наставников и прийти к такому же выводу. Давая себе дополнительное время на размышление, он забормотал, как если бы рассуждал вслух:

— Фобос и Деймос… Два естественных спутника красной планеты…

Он что-то шептал и шептал, а Мила с чуть заносчивым видом ждала. И вот, сопоставив имеющиеся факты, Дима воскликнул:

— Ну, конечно! Марс! И что же мы имеем? Марс вдвое меньше Земли, но сутки по продолжительности почти одинаковые. То есть прямо сейчас наступает ночь и нам надо переждать до утра и ни в коем случае не лезть в расщелину, иначе мы там застрянем в кромешной темноте. А как рассветёт, пойдём за Солнцем, если сможем его разглядеть в этой хмурости, которая напоминает какую-то вялотекущую песчаную бурю…

— Постой, постой! И что получается, нам надо обойти вокруг этой горищи? С ума сойти!

— Мама говорит «Глаза боятся, а руки делают».

Но Мила продолжала роптать. — И это не пешеходная дорожка. Солнечная сторона весьма широка!

— Нет! Не обязательно! Это может быть зонированное пятно или линия! — протестующе выпалил Дима.

Мила растерянно спросила:

— Как нет?

Повторный свист и грохот в термитнике заставил подростков отложить словесный поединок. Перемахнув через гряду замшелых острых глыб, они вскарабкались в спасительное укрытие: около расщелины виднелась каверна — пустота в горной породе издалека показалась вместительной, но на деле оказалась размером с тесную кладовку будочного типа и, беглецам пришлось усесться вплотную, поджав ноги.

Мила сощурилась, разглядывая термитник с покосившейся верхушкой.

— Что же там происходит?

— Если развивать марсианскую тему, то вероятно накрапывает метеоритный дождик.

Она невесело рассмеялась, скользнула взором по округе и резюмировала:

— Темнеет. Что же, приют обеспечили. Теперь только ждать утра, — она повернулась к Диме, — что ты там про пятно хотел рассказать?

Близость её дианитовых глаз дурманила разум, сосредоточиться не получалось. Он расплылся в глупой улыбке.

— Что, забыл? — сдвинув брови, осведомилась Наузова.

Её напускная суровость немного взбодрила Дроздова и сиплым голосом он изложил:

— Я хочу построить логическую цепочку на буквальности сказанного.

— То есть?

— Сказано в задании «На самой высокой горе под Солнцем». Тогда получается, что искать надо в местечке под Солнцем. А где это солнечное место?

— Где? Если глобус Земли я видела и могу хоть как-то что-то предположить по расположению, то про Марс мне вообще мало что известно.

— Ну, мы же рассуждаем… Марс вращается вокруг собственной оси, как и Земля. Мы его можем рассмотреть без телескопа, то есть он отлично отражает солнечные лучи. Как нам говорили, жизни на Марсе нет, но кого мы тут только не встретили. А если мы находимся не в параллельном мире Марса, а, например, в его прошлом?

— Или будущем? И что? Что с того? Причём тут солнечная сторона планеты?

— Не спеши. Просто представь, что мы ничего не знаем об этом месте.

— А чего представлять? Мы действительно здесь ничегошеньки не знаем!

— Вот! А знал ли Амур Марс?

— Раз сюда припёрся, то сколько-нибудь знал…

— Эта горень огроменных размеров. Амур самый обычный человек, хоть и герой. Стал бы он себя на старости лет утруждать подъёмом на высоченное плато?

— М-м-м… Полагаю, что нет.

— Вулкан может и не извергается, но и не спит, то есть действующий. Стал бы Амур прятать наконечник там, где местная природа легко может уничтожить такой ценный артефакт?

— Не-е-ет. Постой! Я совсем запуталась. Не пойму, куда ты клонишь?

— Никуда. Перебираю всё, что хоть как-то поддаётся осмыслению.

— И как? Какая картинка вырисовывается?

— Это