И тут пирамидка поползла вниз.

Мила заломила руки. — Что ты стоишь?! Это же он! Он! Наконечник стрелы Амура! Его надо достать!

Глава 21

Чарная очнулась от сырости и пронизывающей нутро стужи. Колючий ветер леденяще царапал морозцем кожу. Александра открыла глаза и тут же зажмурилась. Обстановка поменялась кардинально. От увиденного Чарной сделалось не по себе: сердце наполнилось щемящей безысходной грустью, а разум затрясло первобытным страхом. Теперь вместо размытого небосвода, который, пока её несло течением, баюкал причудливыми разводами пастельных тонов, пару раз сменившись на лазурную синь, она обнаружила горные пейзажи, как если бы смотрела на них из самолёта. Вот только видела она всё это не из иллюминатора, а находясь намертво прикреплённой где-то в области подбрюшия неизвестного существа.

«Из последнего, что помню, я была в воде. Сейчас одежда сухая. Я жутко замёрзла. Моё астральное тело отключилось. И вот теперь я лечу…» — разум Александры тщательно старался связать воедино обрывки воспоминаний и факты нерадостной яви. Постепенно мысли прояснялись. Она вспомнила тень. Огромную тень. И как будто дождик. Сознание натужно заработало и выдало неутешительный отчёт. Была ли это мама детёныша Василиска или какой-то другой его родственник неизвестно, но чётко понятно было одно: взрослая особь огромного пернатого чудовища держала её в когтистых лапах, предварительно оросив жидкостью, которая погрузила Александру в отключку, но не убила, то есть это не яд, а временная мера, чтобы жертва не брыкалась. Разглядеть коварно завладевшую ей птицу не получалось, пришлось довольствоваться предположением. Предвидя незавидную участь, Чарная понуро рассматривала каменистую пустыню. Её думы делались всё чернее и чернее, наворачивались едкие слёзы: «Как меня это достало… Что за судьба? Я такая мелкая, никчёмная, такая беспомощная. Все кому не лень меня куда-то тащат, хотят подчинить, заставить служить. Где магия, когда она так нужна? Как так получилось, что кто-то запросто может лишить меня врождённых магических сил? Почему всё так? И вообще, зачем иметь чародейские способности, если потом их только и приходиться, что скрывать да прятать? Лучше бы я была самой обычной… А теперь меня сожрёт эта злобная тварь…».

Изначально стремительный полёт замедлился и сместился. Вместо утёсов с крутыми склонами до куда хватало взгляда предстала безликая равнина. Они летели плавно и низко: вероятно птица устала. Скорбный взор Чарной заскользил по безотрадной округе. Внезапно у Александры перехватило дух. Её бросило в палящий жар, а пульс забил барабанную дробь: внизу копошились знакомые фигуры в балахонах. Она прекратила жалобные стенания и, шмыгнув носом, всмотрелась в то, что происходило: парочка потомков ведической крови барахталась в чашеобразном провале.

У Александры от изумления сорвалось с языка:

— Не похоже, что они оттуда пытаются выбраться. Тоже мне, нашли время дурачиться…

И тут призывно промелькнул блеск красного треугольника. Догадка молнией ослепила рассудок и высветила заветное желание: «Наконечник стрелы Амура!».

Чарная сдержала душащий вопль: «Они дерутся за обладание артефактом! Моим артефактом!».

Мрачное уныние как рукой сняло. Она воинственно приободрилась. От скулящей кисейной барышни не осталось и следа. Внутреннее тайное ведическое «Я» восстало, Александра вновь страстно желала быть ведьмой и наслаждаться обладанием колдовских знаний. Тело напряглось и ждало команды. И вот непосредственно на подлёте к провалу Александра изогнулась и что было сил, впилась ногтями в покрытый ороговевшими чешуйками палец. Раздался оглушительный птичий крик. Горький плен закончился: восставшая жертва с боевым кличем полетела вниз. Но тут от безмерного шока её глаза расширились: земля разверзлась, обнажив металлическую конструкцию сложной конфигурации с тысячами цветных лампочек. Но самое ужасное было другое: прямо к ней приближалась объёмная ажурно сотканная паутина. Ещё, будучи в воздухе, Александра была поймана в сеть, словно перепёлка ловким охотником. Прочные и холодные как сталь нити укрыли её сетчатым коконом. Она зависла в центре капкана как на подушке, удерживаемая силовым полем неизвестного происхождения. На счастье Чарной, в целом её дальнейшая транспортировка прошла бережно: точно рука робота коленчато-телескопический механизм ровными движениями остановил падение и переместил её в стеклянную клетку кубической формы. Кокон раскрылся, выпустив пленницу и улетучился. Резкий избела-голубоватый как для операционного блока свет, струящийся из стыковочных граней панелей куба, отсекал любую возможность рассмотреть, где она находится. Скрючившись в углу на подстилке из серебристого хлопкового волокна, Александра застыла в немом ожидании перспектив, иронично подметив, что теперь её реальность схожа с бытом домашнего хомячка. Ей оставалось только уповать на то, что в этой тюрьме она станет любимым питомцем, а не подопытным животным. Изображая смирение, Чарная спрятала руки в рукава и обняла колени. Незаметно сцепив пальцы так, что побелели костяшки, она втихомолку утешала себя: «Ничего. И не из такого выпутывалась. Наконечник рядом. Совсем рядом».

Глава 22

Многоуровневый подземный бункер, уходящий в бездонную глубину капитальными железными колоннами, жужжал и потрескивал функционирующей бесчисленной аппаратурой. Опорный каркас гигантского помещения по периметру и внутри запутанной как лабиринт конструкции состоял из швеллеров и н-образных двутавров. Нежданно-негаданно обнаруженное подземное сооружение, фрагментарно обшитое листами тусклого металла с проступившими рыжими пятнами ржавчины, изогнутыми перилами обшарпанных лестничных переходов, свисающими оборванными тросами и напичканное неординарным оборудованием, напоминало юному волхву внутренности старого завода с мудрёной древней технологией или какой-то находящийся в запущении, но очевидно ещё живой технический комплекс. Частичное блёклое освещение охватывало только верхний этаж. Ни людей, ни каких-либо других обитателей не было видно. Затаившись в полутьме позади широких пластин магистральных кабель-каналов, Мила и Дима сквозь просветы между пучками проводов, озадаченно смотрели на необычайно ярко высвеченный стеклянный куб, забаррикадированный множеством приборов.

В ушах Димы ещё звенело, шипело и щёлкало: скрытый где-то за перегородками аналог пылесоса с невообразимым шумом, создав двухминутный пыльный вихрь, только что удалил частицы грунта, попавшего внутрь диковинного подземелья. В отличие от проворной Наузовой, Дроздов не успел сразу заткнуть уши. И теперь он, морщась, постукивал по заложенным ушам, как это делают, когда в них попадает вода. Он видел, что Мила сгорает от нетерпения и хочет что-то спросить, но не спешил и монотонно продолжал совершать похлопывания: Дима догадывался какого характера будет вопрос, но пока ответа у него не было.

Как только он остановился, Наузова заёрзала и сбивчиво зашептала:

— Что с ней будут делать? О нет, не отвечай. Она же одна из наших, ведь так. Бесспорно, что так. Она нас видела?

— Скорее всего, да.

— Почему она тогда не зовёт нас на помощь? Это конечно же плюс, иначе она нас выдаст… Но всё же почему