Следующая по численности социальная категория — посадские также приходили главным образом с Русского Севера, хотя процент их выхода из городов Сибири почти в три раза выше по сравнению с крестьянскими выходцами; приток посадских из центральных и южных губерний Европейской России очень мал (4,9 процента).

Характерно, что среди северных губерний России первое место по числу ушедших крестьян и посадских занимала Вологодская губерния и именно те ее уезды, где земледелие и скотоводство были слабо развиты (В.-Устюжский, Тотемский, Сольвычегодский, Яренский и др.), а главным занятием жителей служили промыслы (охотничий, лесной, солеварение и др.). Стремясь избавиться от вводимых царской администрацией на «государевых» землях феодальных повинностей, поморские крестьяне и посадские уходили на край Сибири, где открылись широкие возможности для пушного предпринимательства.

Подавляющее большинство разночинцев (81 процент), а также все цеховые и казаки приходили из разных районов Сибири.

Купцы, доля непосредственного участия которых в вояжах была незначительной (6,1 процента), прибывали из всех губерний России.

Важную роль в правительственном «регулировании» переселенческого движения для районов Восточной Сибири играла ссылка крестьян на поселение и каторгу. Поток вольного переселения неизменно тормозился правительством, стремившимся прикрепить крестьян к земле. В то же время правительство было заинтересовано в расширении деятельности купеческих промысловых компаний на Алеутских островах, так как наряду с получением пошлины в казну оно было озабочено расширением границ Российского государства на востоке, приведением в российское подданство жителей вновь открытых земель и обложением их ясаком.

По планам Шелихова, изложенным в 1787 г. в записке о привилегиях его компании, построенные им крепости должны были охраняться воинским гарнизоном до 100 человек; предполагалось, что «в разсуждении отдаленности» в новые селения позволено будет нанимать «хотя и с просроченными пашпортами, русских всякого звания людей с платежом за них погодно государственных податей, за каждого в то место, отколь сыщутся; в неоплатных же долгах состоящих… не запрещать принимать». Однако основной рабочей силой должны были быть алеуты и курильцы, способные к морскому промыслу; для исполнения других работ предполагалось «делать покупку у американцев людей, находящихся у них в плену и им с давних времен принадлежащих»; последнее положение было как бы оформлением права покупки у индейцев «калгов» — рабов (их военнопленных или должников) с целью использовать труд бывших рабов в пользу компании.

Работные люди в Америке были заняты наблюдением за алеутами и кадьякскими эскимосами во время зверобойного морского промысла, скупкой пушнины у аборигенов, обслуживанием компанейской флотилии, огородничеством, охраной поселений и т.д. Для расширения промысловых районов и создания новых опорных баз компании требовались люди. Екатерина II отказала Шелихову как в ссуде 200 тыс. рублей на 20 лет («в казне теперь нет денег таких»), так и в присылке ста человек военных («военные люди в Сибир равно нужно; сто человек тамо то, что тысечи здесь»). В 1790 г. Шелихов обратился с новым ходатайством к Екатерине II, прося разрешения на покупку крепостных людей для русских колоний в Америке: «…при таковых наших обширных заведениях необходимо нужными представляются… для покупки людей в матрозы и разных заведений и предприимчивостей наших выполнения крепостные люди свои надобны». В 1793 г. он повторил свою просьбу в несколько завуалированном виде: сообщив о своем намерении построить на американском берегу у «мыса Св. Илии» небольшую компанейскую верфь «для усиления нашего там кораблеплавания и в отвращение посторонних покушений». Шелихов просил «дать ему из присылаемых в Иркутскую губернию за вины на поселение и в работы несколько человек, знающих кузнечное, слесарное, медиковальное и медилитейное мастерства, и десять человек мужеска пола с женами для заведения хлебопашества в приличных местах матерой американской земли и на Курильских островах, с обязательством в платеже, куда будет назначено, узаконенных податей за всех тех людей». На этот раз его просьба была удовлетворена. Указом от 31 декабря 1793 г. Шелихову разрешалось использовать на указанные в его просьбе цели «мастеровых до двадцати человек из ссыльных, да хлебопашцов на первый случай до десяти семей». По сути дела, эти люди пожизненно становились крепостными компании. Во всех дальнейших документах они числятся под наименованием «посельщиков».

В 1799 г. Российско-Американская компания получила право «нанимать ей для мореплавания, промыслов и заведений всякого состояния людей свободных и неподозрительных, имеющих на таковое увольнение узаконенные виды. В рассуждении же отдаленности тех мест, куда они отправляются, от губернского начальства предписать оному давать государственным поселянам и другого звания свободным людям на семь лет паспорты; помещичьих же крестьян и дворовых людей нанимать компании не иначе, как с дозволения их помещиков, и за всех ею занятых платить ей куда следует государственные подати».

Выявить социальный состав и районы выхода людей, нанимавшихся на работу в колонии Российско-Американской компании, весьма сложно. В нашем распоряжении оказался, например, «реестр» 33 промышленных людей, изъявивших в 1804–1806 гг. желание «навсегда остаться в Америке». Еще два списка (на 32 и 8 человек) содержат сведения о промышленных, подавших прошения в главное правление Российско-Американской компании об истребовании новых паспортов в 1818 и 1820 гг. Происхождение еще 8 человек удалось установить по «ведомости о сочетавшихся браком на Уналашке с июня 1820 по июнь 1821 г., составленной священником шлюпа «Благонамеренный» Михаилом Ивановым». Сведения об остальных собраны по крупице, в основном из микрофильмированных материалов бывшего колониального архива. Наиболее часто в этих материалах встречаются прошения, поданные в главное правление Российско-Американской компании родственниками промысловика, оставшимися в России, о взыскании вспомоществования с кормильца, уехавшего в Америку. Например: «Холмогорского уезда Сийской волости крестьянина Федора Ладухина мать Татьяна Ладухина просит оказать ей при старости ее и бедности вспомоществование на счет ее сына» (1824 г.). Другой вид содержащихся в этом фонде источников — официальные требования судебных инстанций о розыске в Америке скрывшихся должников и взыскании с них долга; либо прошения служащих компании о перемене сословного положения и т.д.

В итоге в нашем распоряжении оказались сведения о 143 служащих и работных людях Российско-Американской компании за период с 1799 по 1829 г. В число их входили следующие социальные категории: