— Так я всему научится и не мечтаю, дядька Матеуш, — смиренно ответил я, разглядывая старого воина. По всему видать, ни мало сражений на своём веку тот повидал. Лицо сплошь шрамами иссечено, правый глаз вытек, на левую ногу заметно припадает. — Мне бы первый удар ворога пережить, да самому удар мечом поставить. Более и не надо ничего.

— Шустрый какой, удар ему поставить, — проворчал старик, недобро косясь на меня. — Так это может во всём ратном деле самым главным будет, ступай говорю подобру-поздорову, пока не осерчал!

Пришлось лезть в поясной кошель, приводить весомые доводы в пользу того, что попробовать всё же стоит.

— И когда начнём, дядька Матеуш? — проводил я печальным взглядом, исчезнувший в складках одежды старика золотой. Такими темпами я тут быстро разорюсь. Не так уж и много мне монет во время бегства прихватить удалось.

— Так сейчас и начнём, — хищно улыбнулся в ответ тот и жизнерадостно пообещал: — Я за эти три дня всю душу из тебя вытрясу.

И начался ад. Целых полдня я словно обкурившийся дровосек упорно долбил тупым мечом по многострадальному чучелу, периодически получая подзатыльники от сурового учителя. Попытки намекнуть на то, что было бы неплохо как-то разнообразить процесс обучения, либо просто игнорировались, либо пресекались требованием делать что говорят, сопровождаемым очередной оплеухой.

В общем, в трактир я вернулся на морально-волевых, мечтая об одном; доползти до кровати.

— О! Вельд вернулся! — обрадовался мне Тимоха. — А мы как раз отобедать собрались.

Я окинул взглядом пустой зал, развернулся к своим спутникам, вольготно расположившимся возле потрескивающего дровами очага.

Ишь ты, все тут собрались. Даже Дин спуститься соизволила. Вон как глазами сердито сверкает. Всё ещё злиться непонятно на что.

— А ты где пропадал так долго? — слегка подвинулся на лавке Тимоха. — И вид у тебя какой-то….

— Пожёванный, — ядовито уничижительно уточнила герцогиня, — По всему видать, где-то в дерьме ковырялся, — брезгливо сморщив носик, предположила она. — Может за другой стол пересядешь?

— Ну, чего ты, Дин?! — тут же вступилась за меня Маришка, отвлёкшись ради такого дела от уплетания мясного пудинга. — От него, когда он в прошлом году навоз по полю раскидывал, по-другому пахло!

— Купил? — деланно проигнорировав оба высказывания, развернулся я к Тимохе.

— Купил, — со вздохом ответил тот, протянув мне небольшой кристалл. — Страсть какие дорогущие, — тут же пожаловался мне вой. — По два золотых за штуку отдать пришлось!

— Зато теперь пушистика всё время видеть можно! — жизнерадостно заявила Маришка, вновь приступив к уничтожению местного деликатеса. — Жаль только потрогать нельзя.

Надеваю кристалл на шею, нахожу глазами поникшего за соседним столом Толика. Ну вот, полдела сделано. Теперь бы как-нибудь ещё его контролировать научиться.

К столу подскочила Аста, ловко поставив передо мной исходящий парами суп, миску пшённой каши с двумя сочащимися жиром сардельками и кружку пенистого пива.

— Я ещё на рынок сходил, — похвастался, между тем, Тимоха. — Насчёт поездки в караване договорился. В телеге поедем, а не абы как!

Герцогиня, презрительно передёрнула плечами и, встав из-за стола, направилась к себе. Маришка, так и не доев пудинг, пристроилась следом.

Тяну к себе миску с похлёбкой, задумчиво смотря им вслед.

Ну да, поездкой в задрипанной телеге Дин не впечатлишь. Ну, ничего, пускай привыкает. Учитывая, что Яр Бурим в гости к ней так и не заявился, компанию она нам в этом путешествии всё же составит. А там сдадим её на руки тётке и сразу две горы с плеч. Маришку я втайне надеялся к Диане насовсем пристроить.

А куда её ещё девать? Деревня, после визита в неё Утвары, не факт, что вообще уцелела, судьба Вилима мне тоже неизвестна, а больше сестрёнку и деть некуда. Не с собой же по всему Гвендалону таскать? А Дин к ней вроде привязалась.

— А сколько до Хальмстада добираться будем, не спросил? — облизнул я ложку. До чего же вкусно! Даже не заметил, как всю чашку до донышка навернул.

— Купчина бает, что две седмицы, если, конечно, на то воля Троих будет, — сытно рыгнул Тимоха, вытянув ноги под столом.

— Скорее уж воля степняков, — захихикал из своего угла Толик, заметно оживившись после ухода женской половины нашего отряда. — Я тут послушал вполуха о чём постояльцы судачат. Эти варвары уже по всему континенту расползлись словно саранча прожорливая. Где пройдут; кровь да пепел по земле стелются.

— А ещё что слышно? — перевёл я взгляд на вездесущего духа.

— Янхель большую армию сколотил, — пожал плечами коротышка. — Только отсюда далеко. Возле самого Срединного моря бродит, да города рушит.

Плохо. С одной стороны, степняки, с другой, Янхель, а впереди отец Виниус, что в Хальмстаде сидит. Как говорится, по какой дорожке не пойдёшь….

— Это всё? — потянулся я к пиву, с трудом доев сардельку.

— Нет, не всё, — злорадно оскалился Толик, усаживаясь напротив меня. — Прево Асте велел за тобой приглядывать и обо всём, что узнает, ему докладывать.

— Ишь ты! — подобрался Тимоха. — Так ты же с ней….

— Тоже мне новость, — пожал я плечами. — Я чего-то подобного и ожидал. Не удивлюсь, если в трактире вся прислуга у прево в послухах ходит и теперь за постояльцами присматривает. А ты только про Асту рассказал, чтобы меня побольнее задеть, — ласково улыбнулся я духу.

— И что же делать? — не на шутку встревожился Тимоха, заглядывая мне в глаза.

— Болтать поменьше. Нам бы только ещё пару дней до отъезда продержаться, а там…. Там уже другие проблемы решать будем. Ладно. — поднялся я из-за стола. — Пойду, отдохну хоть немного. А то мне ещё весь вечер дровосеком работать предстоит.

Но ни в этот день, ни в два последующих ничего экстраординарного не случилось. Честно говоря, я и запомнил их довольно смутно.

Матеуш, казалось, задавшись целью непременно угробить меня за столь короткий срок, просто осатанел, гоняя по подворью с утра до вечера. Разве что тренировки слегка разнообразил, начав обучать приёму уклонения от первого удара противника. Что добавило мне шишек и синяков, так как уклониться от деревянного меча старика ни разу не получилось.

До постоялого двора я доползал уже практически на четвереньках. Что-то ел, почти не ощущая вкуса, ковылял до своей комнатушки, не реагируя на подначки Толика, без сил валился на кровать и…. и затем приходили Аника с Астой. Горячая вода, умелый массаж и до отвращения горький отвар, ненадолго приводили в чувство, возвращая силу и бодрость духа.

Возвращали, чтобы потом всё без остатка отнять.

В день отъезда я поднялся с трудом. Заскрипел зубами, превозмогая боль во всём теле, проглотил остатки оставленного девушкой отвара.