– Резонно. А неплохо ты разглядел в темноте эту хрень.

– У каждого свои недостатки.

Перед уходом Ош с Энтом изобразили следы борьбы и забрызгали землю кровью зверька. Тушку Энт прихватил с собой. Женщина, которую звали Мией, предлагала найти безопасное место, чтобы поесть, но Ош торопил:

– Не раньше рассвета. Сейчас темнота и время суток в нашу пользу – погони пока не будет. Если только назавтра кто-то некоторое время пройдет по следам, чтобы удостовериться, что чужаки пришли, ушли и больше ничего страшного для племени не натворили – только убили или насильно увели одного постового. Этот вариант я продумал давно, мне нужно, чтобы матери и сестрам ничего не угрожало. Сбежал – виновны все; убит или похищен – жертва, и семье еще благодарность выскажут за смерть истинного сына племени ради общего блага. До утра нам надо уйти как можно дальше, несколько безопасно будет только в безводных ничейных землях, куда постовые не суются. Там поедим и отдохнем перед последним переходом.

С ним не спорили, в местах, которые призван охранять, он ориентировался лучше. Как бы ни были голодны шатуны, они беспрекословно замирали или прятались, когда требовалось, и переходили на бег, когда приходилось миновать продуваемые пыльным ветром открытые места. Все удалось лучшим образом. Впереди раскинулась покрытая колючими зарослями каменистая пустыня, в которой можно прятаться, пока жажда не выманит. Камней Ош не видел, только ощущал под ногами и представлял примерное расположение по шевелению сухих веток. За годы он научился не спотыкаться. Всю дорогу он шел замыкающим, двигался след в след за шатунами. По пути ему удалось подстрелить из лука еще двух ночных зверьков, не подозревавших, что на таком расстоянии люди тоже опасны. Энт удивлялся точности попаданий в кромешной тьме, но напрямую не спрашивал. Ош ничего не объяснял.

Первое время молчали – чтобы не услышали случайные постовые. Регулярные маршруты Ош изучил, но лучше перестраховаться. При королеве-богине гвардейцами стали все постовые, теперь внешние и внутренние несли службу по очереди. В целом от этого решения порядка прибавилось – одни и те же люди одинаково патрулировали и поселок, и окрестности. Получив равные права, гвардейцы из внешних постовых проявляли больше усердия, именно их – стремившихся показать себя и однажды выбиться в командиры – стоило опасаться. Гвардейцы из внутренних, наоборот, на постах больше спали, а на поиски чужаков выходили только по тревоге. Так далеко, как отошли Ош с шатунами, не должен зайти никто, но не должен – не значит, что не зайдет.

При Норе в племени многое поменялось. Сначала все были счастливы. Избранную королеву превозносили до небес, переменам радовались и требовали новых. С каждым прожитым днем настроение людей менялось в худшую сторону. Мгновенного эффекта перемены не давали, требовалось временно чем-то жертвовать. Народу это не нравилось. Главную проблему племени королева-богиня определила сразу – непосильные долги. Они заставляли людей идти на преступления, влезать в новую кабалу или бежать из племени. Король-колдун на этом строил свою власть. Первым же решением Нора простила старые долги, она назвала это вычитанным откуда-то выражением «амнистия капиталов». Вторым ее решением было займы больше не давать.

Первое отвернуло от нее всех работящих и законопослушных. Разгильдяи, лентяи и мошенники оказались в выигрыше, а истинные трудяги проиграли. Вторым решением она потеряла поддержку другой стороны, привыкшей проживать настоящее за счет будущего. Оказалось, что власть – работа, такая же, как любая другая. Чтобы править, потребовалось много знать и уметь, и каждое слово правителя, не говоря о действии, имело огромные последствия. Их затем приходилось расхлебывать, а благие намерения никем в расчет не принимались.

Королева успела, она улетела вовремя. На следующий день Шук рассказал по секрету, что готовилось восстание. Еще немного, и заговорщики заставили бы народ взбунтоваться, и хорошо, если Норе позволили бы провидничать дальше. Под горячую руку могли расправиться. Новые правители не любят, когда старые, которые сделали что-то хорошее, остаются живыми.

После ухода Норы готовились выборы, в них предлагали участвовать и Ошу, но тот же Шук, бывший с ним спина к спине при свержении Джава, шепнул, что его избрания не допустят. Ош – новичок, а прежняя элита объединилась против всех, кто может помешать вернуть власть. Половина гвардейцев уже подкуплена или уговорена, другая половина по-тихому обрабатывается. Без поддержки солдат ни один кандидат к власти не придет, даже если за него проголосует большинство.

Сейчас для Оша главное, чтобы его сочли погибшим при исполнении долга, это поможет родным. Если удастся спасти отца, а отправиться вслед за Норой на Небеса не получится, то можно вернуться с историей, как на посту похитили и продали азарам, а оттуда получилось сбежать или выкупиться через игру – для того, что в других племенах знали про азаров, это будет звучать убедительно.

Привал устроили на рассвете в подобии пещеры, вокруг которой Ош некоторое время ходил, долго глядел вдаль и, наконец, сообщил, что можно разводить костер – никто не увидит.

Воды с собой было немного, фляги шатунов почти опустели еще до встречи с Ошем, и он поделился своей водой:

– К ночи будем на месте, а день как-нибудь переживем.

Мия с сыном, которого звала Саном, Санни или Котенком, занялись готовкой в каменной выемке, куда натаскали колючего хвороста, а Ош с Энтом остались дежурить сверху. Ош рассказал про отца, попавшего в рабство за проигрыш.

– У меня есть деньги на выкуп, но просто выкупить не получится, – закончил он печальную историю. – У азаров так не принято.

– Предложи больше, – пожал плечами Энт. Судя по позе, он расположился между камней так, чтобы издали голова казалась одним из камней, резко не поворачивался, автомат чаще всего глядел стволом вверх и мог плюнуть свинцом и огнем в любую из сторон.

Ош был более расслаблен, поскольку до самого горизонта опасных движений не просматривалось.

– Само собой, – сказал Ош. – Предложу вдвойне, но это ничего не даст. По-моему, вы ничего не знаете про азаров.

– Это столица азарта, – подала голос Мия. – Любой, кто хочет всего и сразу, и у кого есть, чем рискнуть, идет туда за счастьем. Но я не видела никого, кто вернулся бы богачом. Слухи твердят, что сорвавшие куш переселяются в племена, где живется лучше. Но у людей, которые уходили и не возвращались, оставались семьи. – Мия вдруг оглянулась на мальчика и быстро отвела взгляд. – Одна моя знакомая тоже ходила выиграть безопасность для близкого человека. Больше ее не видели. Не верю, что люди, когда получают большие деньги, забывают родных. Во всяком случае – не все.

Ош кивнул:

– Правильно не веришь. У азаров нельзя выиграть. Никогда не соглашайтесь на сделку с азаром, в ней всегда будет подвох.

– Нестыковка. – Энт повернулся к нему и покачал головой, глаза смотрели серьезно и предельно жестко. – Ты тоже азар, пусть и в прошлом. И ты обещал сделку с ними.