Императорская библиотека занимает красивое здание, расположенное неподалеку от дворцовой площади, так что дойти можно пешком. Шевелюра могла меня выдать, так что пришлось постараться, чтобы скрыть ее за шапкой, а вот с гримом, как всегда, проблем не возникло, да и с одеждой тоже. И вообще, как мне кажется, перевоплощения — это мое. Я притворяюсь очень естественно; иначе как бы мне удалось провести тех двух девчонок из Ригларка и стражу императора?

Вот и в библиотеку меня пропустили без вопросов, сочтя, что я — Рензо Гелл, плад и студент. Правда, только после того, как я подписала обязательство не практиковать великое искусство в здании.

Здание оказалось красивым что внутри, что снаружи, хотя и были заметны следы времени. Просторно, светло, на стенах тканевые панели с изображением дракона и стелющегося под ним узорчатого пламени, а многочисленные окна расположены так, чтобы в помещении интересно играл свет. И книги! О, сколько же здесь книг!

Не спеша и не ничего не опасаясь, я прошла мимо группки читателей к входу в закрытую секцию. Показав разрешение мужчине у входа, я вошла внутрь. Закрытая секция выглядела не так впечатляюще, как общий зал — просто темное помещение и ряды стеллажей — но я все равно почувствовала благоговение. Ко мне подошел смотритель, тоже проверил мое разрешение, спросил, какие книги мне нужны и ушел за ними. Пока его не было, я смотрела на стеллажи голодно-восхищенным взглядом. Сколько же интересностей в этих книгах, сколько знаний!

— Держите, эньор, — сказал библиотекарь, снова бесшумно появившись передо мной.

Я осторожно, как великую драгоценность, взяла из его рук приятно увесистые книги.

— У вас есть время до трех часов, эньор.

— Спасибо!

Так как книги закрытой секции очень ценны, выносить их за пределы секции даже в читальный зал запрещено; я заняла место за одним из столов напротив рабочего места библиотекаря. Кстати о библиотекаре: с виду это не благообразный интеллигент в очках, а двухметровый здоровяк. С таким не забалуешь — одной рукой пришибет, если что.

Я просидела над книгами несколько часов, ища ответ на вопросы — плады управляют огнем, или огонь управляет пладами? Можно ли контролировать свою драконову суть? Возможно ли сопротивляться власти огненных уз? Авторы книг, что я читала, так и не пришли к определенным выводам, однако их размышления были очень интересны.

Кто такие плады? Люди, одухотворенные пламенем, имеющим либо благоприятную природу — пламя жизни, либо неблагоприятную — пламя смерти. По легенде Великий Дракон создал пладов, вдохнув в них свое пламя, и, опять же, согласно легенде, он намеренно наделил кого-то пламенем исцеляющим, а кого-то — пламенем убивающим, чтобы люди имели возможность как спасать, так и убивать, то есть защищаться и быть грозными.

Невозможно отследить, от кого и как тянутся линии силы, и почему плады одной семьи могут иметь разное пламя. Благоприятность или неблагоприятность пламени не зависит от личных качеств плада. Грозный тип с мускулами может обладать теплым пламенем жизни, а милая девчушка — убийственным пламенем. В одном брачном союзе могут родиться совершенно разные плады с разными способностями.

Однако есть метод сохранить линии силы более-менее чистыми: чтобы продолжить свой род и свою линию силы, мужчина должен жениться на женщине со слабым пламенем, и тогда их дети с большой долей вероятности будут продолжателями его линии силы. Более того, для успешного и крепкого брака пладов мужчина во всем должен подавлять жену и банально «сжирать» ее огонь своим. Тогда связь получается предсказуемая.

В общем, чтобы мужчине продолжить род, нужно найти подходящую пладессу, «позвать» ее, привязать к себе, совершить половой акт. Если все условия соблюдены, пладесса быстро беременеет; беременность длится в среднем шесть-семь месяцев. Если плад в утробе силен, он забирает в два раза больше жизненной силы матери, развивается очень быстро и рождается пятимесячным.

Так как империя безнадежно патриархальна, такой уклад считается естественным и единственно правильным. Но бывают случаи, когда жена оказывается сильнее своего мужа или пладесса сама зовет пладов. В таком случае мужчина занимает подчиненное положение. Подобная связка считается вредоносной, потому что огонь имеет мужскую суть и именно по мужской линии должен передаваться пладам.

Чтобы избежать неприятностей, жениху и невесте перед свадьбой нужно обязательно соединить огонь и убедиться, что все как надо.

Драконово происхождение называется благодатью, потому что плады сильнее и здоровее обычных людей и живут дольше, а также способны воскрешать других и перерождаться. Но это также и проклятие. Если плад не подчинит огонь, огонь подчинит плада.

Почувствовав смутное волнение, я подняла взгляд и увидела Блейна. Который, по всей видимости, уже некоторое время наблюдал за мной.

— Ну здравствуй, Рензо Гелл, — протянул плад.

Справившись с шоком — как я могла его не заметить? — я попросила:

— Не выдавай меня.

— Зачем же? — усмехнулся Блейн и, наклонившись, посмотрел в книгу, которую я читала. — «Слово о пладах?» Не думал, что ты можешь увлечься такой нудятиной. Да еще и устаревшей.

— Но эта «нудятина» хранится в закрытой секции и считается очень ценной, — сказала я.

— Она и есть ценная для тех, кто хочет узнать, что раньше думали о пладах. Ищешь способ разорвать связку? — прямо спросил Блейн.

Я кивнула.

Плад присел за мой стол и, любовно пройдясь пальцами по страничкам книги, содержимое которой он раскритиковал, сказал:

— Никто тебе не скажет, как разорвать связь, потому что никто точно не знает. Все, что мы знаем о себе, основано на сказках о Великом Драконе и благодати, которой он одарил пладов, но даже в детстве меня такая версия не устраивала.

— Еще бы, — хмыкнула я.

Блейн покосился на меня.

— Еще бы?

— Меня тоже эти сказки не устраивают, мне надо знать точно, кто я.

— Зачем?

— Как это зачем? Я хочу знать, чего ожидать.

— Так ты и сама не знаешь, чего от себя ожидать? — насмешливо произнес Блейн.

— Не знаю, — с досадой шепнула я, поглядывая на библиотекаря — слышит ли? — Я ничего не помню о своем прошлом. Так что да, я не знаю, чего от себя ожидать, не знаю, какие события меня сформировали, как я росла… Я для себя самой незнакомка.

— Хочешь вернуть воспоминания?

— С одной стороны, да, конечно, хочу. А с другой… раз я переродилась, значит, мое прошлое было таким, что лучше его и не вспоминать. Меня, наверное, кто-то убил…

— Скорее всего, — усмехнулся Блейн. — Твой характер располагает.

Странно было сидеть вот так и разговаривать с ним; я подумала, что надо бы вернуть книги и уйти, но вместо этого осталась на месте. В присутствии этого плада мне всегда не по себе — он и пугает, и нервирует, и бесит, и волнует…