Не доходя, оставляет барышню на топчане. Приближается. В упор внимательно рассматривает компанию. Каждого из нас отдельно. Неожиданно вежливо здоровается:

– Здравствуйте всем. – И интересуется: – Барона еще не было?

Это он – зря. Сразу стало ясно: «косит» под многознающего. Потому что Барон – не из пляжников, и искать его тут, да еще с такими понтами, может только несведущий.

– Еще нет, – на всякий случай ответил кто-то.

– Во сколько обещал быть? – лезет дальше пришлый. И вдруг – ко мне: – Мы ведь с вами знакомы. Вчера, помните?

– Чего ж нет, – говорю. – Не один пуд соли...

Он не дает доехидничать, просит:

– Можно вас на минутку. – И отводит в сторону.

Выдал мне свою историю. Первому попавшемуся. Как Киса – Остапу. Кому-то все равно надо было открыться...

Две недели назад у них в Челябинске проездом гостил Барон. Как гостил... Работал. Прибыл один, по рекомендации. Первым делом к Малышу (моему новому знакомому). С просьбой помочь, ввести в местный мир. Слепили они на пару простенькую интригу. Барон играл. Малыш помогал. «Маячил», подстраховывал, к сомневающимся в долю входил.

За недельку без особых нервов нажили «десятку» денег, десять тысяч, значит. Барон домой в Одессу спешил.

После последней игры перед отъездом должен был к Малышу зайти, долю выдать. Билет на самолет Малыш заранее купил, на вечерний рейс. Барон вовремя не явился. С опозданием в час прислал посыльного мальчонку с запиской. Малыш дал мне ее прочесть.

«Малый, меня пасут. Срочно съезжаю. В Челябинске буду еще раз через месяц, дождись. Все будет в порядке».

Малыш поспешил к рейсу. Успел, но Барона на вылете не оказалось. Месяц решил не ждать, мотнул в Одессу. Не потому, что деньги для него огромные, а потому, что:

– Так поступать нельзя... С ним, как с человеком...

Глянулся мне этот пацан. Но понимал: ни хрена он не получит. Барон, конечно, человек уважаемый. В Одессе бы себе такого не позволил, да и так странно, что из-за, пяти «кусков»... Но если уж начал конфликт, навряд ли уступит...

– Зинку свою взял, пусть море посмотрит... Где его его искать?

Не знал, как быть. И Барона подставлять негоже, пацана жаль. С другой стороны, узнает, где искать, наверняка нарвется. Как вчера уверенно на хату пер... Уверенность до добра не доведет.

Дал ему пару адресов. По которым точно Барона не сыскать. Потычется, потычется, да и угомонится. И Барону передадут, что в розыске он – может, еще куда подастся. На время.

Да, странно... Малыш ведь не только мне историю поведает. Слух пойдет... Зачем это Барону? Ради пяти «штук»?

– Давай тебя со своей познакомлю. Одесситов первый раз видит.

Зина, продавец челябинского комиссионного магазина, была совершенно не похожа на наших продавщиц. В ней начисто отсутствовал присущий камуфляжный лоск. Вернее, он был, но настолько провинциально откровенный, что всерьез не воспринимался. Женщины такого типа, как мне казалось, работают укладчицами пути. Сбитые, щекастые, терпеливо тянущие пьяниц-мужей. Для меня всегда было загадкой: кто с такими женщинами спит. Оказывается – Малыш.

Он не походил на пьяницу-мужа, но каким-то странным образом соответствовал ей. Несмотря на то что выглядел рядом с ней, как племянник при тете. Коротко стриженный парень – пацан. До смешного лопоухий, с глазами-щелками, с короткими ногами и пролетарски крепкой фигурой. Выряженный, как и его Зина, в яркие немодные вещи. Парочка вполне гармоничная.

Челябинский шулер. Облапошенный шулер местного значения. Но что-то в Малыше было. Что-то, что заставляло думать: Барону от него не отмахнуться.

Зина-укладчица, знакомясь, смущалась. Что-то и в ней было. Спать, конечно, ни в коем случае, но дружить, наверное, можно. Точно. Когда говорят о дружбе между мужчиной и женщиной, наверняка имеют в виду такую женщину.

Так неожиданным образом я стал доверенным лицом Малыша.

Этот факт не показался бы мне обременительным, если бы пацан не полез в игру. Причем нарвался как раз на моих компаньонов. Как я мог ему запретить?.. Как мог запретить своим?.. Второе – попытался, успеха не принесло. Да и сам понимал: чего ради. Фраера нынче – считанные, к каждому с трепетом относиться следует, не то что разбазаривать.

У Малыша было с собой тысячи две, он их помаленьку и стравливал.

Зинаида его и тут не по-нашенски себя вела, всю игру преданно из-за плеча милого наблюдала. Даже завидно стало: ни одна из моих женщин такого соучастия не проявляла.

Они остановились где-то на турбазе, и Малыш, хоть и появлялся на пляже, цель помнил. По городу рыскал, расспрашивал. Его уже знали, и Барон наверняка был в курсе. Но не объявлялся. Значит, и он по недолгому знакомству с Малышом понял: не отмахнешься...

О результатах поисков пацан регулярно докладывал мне. Ему почему-то казалось, что он идет по следу. И к моменту, когда стали исчерпываться привезенные деньги, начал намекать на то, что это его не смущает, скоро подкинут тысяч пять. Натуральный пацан...

Как-то является парочка к обеду.

Мне с утра клиент случился, руководитель гастролирующего цыганского ансамбля. Типичный цыганартист. С кучерявой шевелюрой, с усами, с огромной серьгой в ухе. Ансамбль к обеду съезжал, шеф и поспешил на пляж урвать маленько отдыха. От этих своих песен да плясок. Проиграл мне две с лишним, по просьбе – рассчитался. Еще партию начали, на середине игры – приспичило ему по нужде. Ушел, оставив подстилочку на топчане, и не вернулся. Я не удивился, такое не раз бывало. Ничего, пусть человек считает, что это он меня обманул. Пусть ему за себя неприятно будет.

В тот самый момент, когда худрук проигрыш мне передавал. Малыш с Зинаидой и подошли. Не мешая, досмотрели выступление артиста до конца.

– Как можно?.. – только и заметил Малыш, когда занавес опустился.

– Тебе не объяснили еще как? – съязвил я.

Малыш неодобрительно качнул головой. Он вообще испытывал проблемы с чувством юмора. Но странно – это его не портило.

– Хотел с тобой поговорить... – Малыш заговорщицки подсел ко мне. – Как думаешь, если я переведу долг на Барона, они согласятся? – Он метнул головой в сторону моих дружков. (Я уже знал, что привезенные парочкой две тысячи на исходе, и догадывался, что нечто вроде подобного предложения последует.)

– Ты же сам понимаешь, – сокрушенно сказал я.

– Понимаю... – тоже сокрушенно согласился и он. – Кто теперь с ним захочет дело иметь?..

Мы помолчали. Я уже предвидел, к чему приведет эта пауза. Так и есть...

– Может, одолжишь... Пару «штук». – Ему было очень неловко. – Эти же мне не поверят, – он опять мотнул головой на моих. – Получу с Барона – сразу отцам.