Пришлось рассказать о своих опасениях Шайхразу. Тот в очередной раз выслушал меня и ничего не ответил, лишь поблагодарил. Понимаю – он не собирался лезть в город, но лично я беспокоился о другом — не появится ли оттуда нечто, с чем мы не справимся? В голову лезли разные мысли, и все они были не самыми приятными.

Мы появились в пределах видимости лагеря кочевников на самом рассвете. Два южных отряда присоединились к нам в середине ночи, и даже успели отдохнуть, а вот всадников с севера еще не было. Я надеялся, что их не перехватили по пути, иначе получится так, что мы останемся в меньшинстве. Впрочем, Шайхраз наверняка знал, что делать.

Как стало понятно, никто не собирался нападать на степняков неожиданно. Да мы бы и не смогли это провернуть, разве что ночью. Но тогда сил было недостаточно, а теперь… Теперь придется сражаться, как говорится, «в чистом поле» – ведь кочевники, как и предсказывал отец Инэя, не стали прятаться в городе, встав лагерем прямо под его стенами, километрах в двух от нас.

Они уже заняли оборону — разведчики доложили об этом, когда вернулись к нашему небольшому войску. Вражеские всадники выстроились в два неровных прямоугольника, защищая лучников, оказавшихся где-то позади них. Кочевников, как и предполагалось, оказалось чуть больше пяти сотен. Шайхраз, выслушав доклад, переговорил с тремя командирами назначенных отрядов, выехал вперед, и развернулся лицом к своим воинам.

– Наеги! Сегодня мы должны закончить эту долгую и кровопролитную вражду с кочевниками! Там, – владыка указал рукой на развалины, — ждет враг, который убивал наших друзей. Который угонял членов наших семей в рабство! Который оставил несколько поселений без урожая. Мы долго выслеживали эту змею и, наконец, добрались до нее! Осталось всего лишь нанести удар, и отрубить злобной твари голову! Тогда мир и спокойствие вновь вернутся на наши земли. Вы знаете, что врагов больше – но это не помешает нам победить! Отряды Кречета и Полынника уже на подходе – я получил письма от их командиров час назад. Они вступят в битву, едва только появятся. Скажите, кровники, вы со мной?! — выкрикнул он последний вопрос, доставая из ножен свою саблю, и поднимая ее вверх.

Всадники застучали своим оружием в щиты, начали улюлюкать и кричать, подтверждая слова своего повелителя. Даже несмотря на то, что не все командиры были согласны с такой атакой, никто не собирался высказывать недовольство. Слово Шайхраза – закон.

Запели несколько рожков, и воины неспешно устремились вперед. Было раннее утро, и рассвет окрашивал золотым ярко-синее небо. Мы двигались рысью. Теперь никто не кричал, не торопил лошадей — все были сосредоточены на предстоящем сражении. Всадники разделились на три равные части – центральную, и две фланговые.

Я скакал рядом с Шайхразом, в голове центрального отряда. Было не по себе от того, что придется одному из первых вступить в бой. На арбалет, притороченный к седлу, в этот раз я не рассчитывал — нечего и думать попасть в противника на ходу. Мне выдали короткую саблю, но владеть ей я, разумеется, не умел. Однако сжимал рукоять оружия так, что костяшки пальцев побелели. Тратить весь запас своего Источника с самого начала было глупо — наверняка придется схлестнуться с шаманом степняков, а справиться с ним без магии у меня точно не получится. Так что нужно попытаться не погибнуть хотя бы в первые минуты боя.

Кочевники зашевелились, когда мы преодолели уже половину расстояния, и перешли на галоп. Копыта лошадей гремели о пыльную землю. Как и в прошлый раз, весь мир для меня сузился до тонкой полоски перед глазами. Я отсчитывал расстояние, оставшееся до степняков, разгоняющихся нам навстречу. Триста метров, дести, сто…

Грохот, с которым мы столкнулись c противником, нельзя передать словами. Звон металла о металл, стук копий о деревянные щиты, мерзкое хлюпанье пробитых животов, визги, крики людей и ржание коней. Пролетев через строй всадников мы, не замедляя хода, понеслись дальше, стегая клинками и тыкая копьями всех, кто оказался на нашем пути. Здесь не было женщин, детей и стариков. Может быть, их всё же спрятали в городе. Может быть -- они ушли перед битвой, не знаю. Знаю только, что на землю, сраженные всадниками Наеги, падали лишь взрослые мужчины.

Впрочем, и наша атака не обошлась без потерь, да и немудрено. В такой мясорубке всегда есть погибшие с обеих сторон. Проредив скакавших навстречу всадников, и проскакав вдоль крепостных стен, Шайхраз развернул свой отряд, закладывая дугу. В воздухе мелькали стрелы, пыль за нами стояла столбом, и разобрать, что творится за ней, было просто невозможно. Со стороны высохшего озера к кочевникам несся еще один отряд Наеги, намереваясь повторить наш маневр, и пройти сквозь замешкавшихся противников с другого фланга. Но сделать это им не удалось.

Прямо перед всадниками с жутким воем взорвалась земля, раскидав людей и лошадей, попавших в пределы ловушки. Около двадцати человек остались лежать в огромном кратере, а оставшиеся замедлили ход, боясь снова угодить в расставленные шаманом силки. Момент был упущен, и фарахты воспользовались этим шансом, чтобы перейти в наступление.

Из пыли начали появляться пятерки, держащиеся небольшими клиньями, и напоминающими наконечники стрел. Стремительно атакуя, они как стервятники набрасывались на всадников Наеги, не успевших вернуться в строй. Шайхраз, заметив это, зарычал, и бросился на помощь своим людям, при этом поменяв построение.

Между тем, сражение под стенами древнего города продолжалось – большинство воинов обеих сторон бились перед въездом в руины. Часть солдат оказалась спешена, и гарцующие рядом всадники норовили снести чужую голову широким взмахом сабли, или пригвоздить копьем вражеского солдата. Видимость вокруг них была нулевая. Между этим местом и кратером уже рассредоточились кочевники, и мы направили коней прямо на них.

Снова сшибка! На этот раз не удалось как следует проредить фарахтов. Двигаясь такими же пятерками, они в последний момент умудрялись избегать копий всадников Наеги, зато очень ощутимо огрызались, стреляя на полном ходу из своих чудовищных луков. В воина, скакавшего прямо передо мной, попала одна из таких стрел, насквозь пробив кольчугу и грудь человека. Выстрел буквально сбросил его с лошади, и мне показалось, что я услышал треск крошащегося черепа, попавшего под копыта наших коней.

Схватка вокруг кратера кипела не на жизнь, а насмерть. Половина воинов Наеги оказалась спешена – лошадей поубивало магическим взрывом, но некоторые наездники уцелели, и теперь пытались взять на копья стремительно кружащих вокруг них всадников. Те заметили наше приближение, и попытались было перестроиться – но не успели. С криками владыка Наеги и его воины распустили плотный строй, оставив между собой расстояние в пять-шесть лошадиных корпусов – и поглотили, вместе с пыльной тучей, сопротивляющихся степняков.

В этой атаке мы умудрились убить около трех десятков кочевников – хотя лично я к этому руку так и не приложил, держась прямиком за Шайхразом. Перед боем он настаивал, чтобы я не отставал от него, и всегда находился рядом. Что я и делал, но до сих пор после первой атаки в непосредственной близости от меня еще ни разу не появился враг.