Да, это была не шутка – Остромичев и в самом деле был лучше всех ее кавалеров, но… И все же… вот так сразу замуж. Это очень пугало. Ну, не может так быть, что вчера еще тебя бросает один, а на завтра ты уже бежишь в загс с другим. Просто не может такого быть. Обязательно должен быть подвох…

– Саша, налей мне вина, пожалуйста, – попросила она, уводя разговор в другое русло.

Он налил ей и себе.

– За тебя, Ксения! – смотрел он ей прямо в глаза. И смотрел… вот даже слов у Ксении не было, чтобы передать его взгляд – глаза светились нежностью, тихой радостью… нет, не найти слов. Он выпил вино и теперь смотрел на нее поверх фужера. – Спасибо тебе, Ксюша, за такую чудесную ночь. Это был самый лучший Новый год в моей жизни.

Она тихо усмехнулась и доверчиво призналась:

– И в моей тоже… Я так тебе благодарна. Спасибо.

– Я просто не представляю, чтобы я делал один… сидел бы, наверное, смотрел телевизор, пил пиво и… и не знал, что где-то есть прекрасный человек – Ксения.

– Которая тоже сидит одна, смотрит на веселых артистов, а самой ей совсем не весело, – тихо улыбалась она.

Он прижал к губам ее руки, потом поцеловал ее ладони…

Эх! Вот этот стол! И чего он между ними затесался?!

Александр наверняка подумал об этом же, встал, включил невероятно чудесную музыку и подошел к Ксении.

– Можно вас?

Он волновался. Они были вдвоем, Ксения смотрела на него распахнутыми глазами, а он… он боялся, что она ему откажет. Даже вставал он как бы невзначай, так, чтобы не видно было синяка.

Как ей хотелось ему сказать, что… что и она тоже волнуется ужасно! Что и она боялась, что он ее не пригласит, а она… она так хочет слушать эту музыку именно в его объятиях! И плевать ей на все его синяки! И пусть он хоть весь будет перекалеченный, она все равно… Ой, господи! Что она такое говорит?! Вот глупая! Ну надо же! Нет, она не хочет! Она не хочет, чтобы с ним что-то случилось. Хватит ему уже боли! Теперь пусть у него начнется только светлая полоса… Большая белая жирафа. Кто же из детей так назвал полосу везения?

– Я думала, ты так и не догадаешься меня пригласить, – легко поднялась Ксения.

Это был не танец… это было молчаливое признание… Музыка, мерцающий огонек свечи, голова просто шла кругом. От его рук у нее по телу пробегала дрожь… Что там говорят про бабочек в животе? У нее были точно не бабочки, у нее там поселился какой-то крот, который все внутренности переворачивал вверх дном… Шея… Зачем он целует ее в шею, у нее же… о-ой… у нее сейчас точно голова отвалится. Что он делает? Она уже и так ничего не соображает, а сейчас…

– Я никому тебя не отдам, слышишь? – говорил он, шевеля губами ее волосы.

– Не отдавай меня, – соглашалась Ксения. – Зачем меня отдавать? Я не хочу…

– Мы будем… мы будем жить втроем… ты, я и Стаська… мы будем… А почему втроем?

– Ты привезешь сюда своих родителей?

– У меня нет родителей, Ксюша.

Господи, его даже приласкать некому! У него нет родителей.

– У тебя есть родители, – тихонько проговорила она. – У меня такие… такие замечательные, что их хватит на нас двоих… троих! Четверых, у меня ж еще сестра…

– Четверых, без сестры… Ксюш, у нас будет много стасек. Кстати, Стаське уже четыре года! А у нее еще нет ни братика, ни сестрички!

– Какой ужас! Время же просто неумолимо!

– Мы можем опоздать. Надо спешить!

– Да… Да, Саша, с этим делом никак нельзя затягивать…

Он подхватил ее на руки, будто пушинку.

– Уй, – пискнула Ксения. – Я же тяжелая!

– Своя ноша не тянет, – не переставал целовать ее Остромичев.

Это было какое-то помешательство! Самое настоящее новогоднее, буйное помешательство! Вокруг не было ничего и никого, только он и она. Весь мир трепетал и дрожал где-то рядом, жил своими далекими звуками, бликами… и вдруг рухнул!

– Я хочу всегда засыпать и просыпаться с тобой, – уютно устроилась Ксения на его плече уже утром.

– Это… это очень умное желание, – едва шептал он. – Потому что… потому что тебе теперь всегда… придется на нем ночевать… на плече.

– Хм, я даже не вижу, какая у тебя спальня…

– Проснешься и увидишь.

– Я не смогу заснуть, что ты!

Проснулась Ксения оттого, что кто-то упрямо тыкал ее в бок.

Она открыла глаза. Перед ней стояла незнакомая женщина со шваброй, и именно этой шваброй она ее и тыкала.

– О, продрала глазья! – злобно сверкнула глазами незнакомая тетка. – Бесстыжая! Залезла к мужику в постель! Ты хоть знаешь, что он женат, дрянь ты эдакая?!

Ксения ничего не понимала. Она лежала в просторной постели, в большой, светлой спальне. Остромичева рядом не было, зато была эта тетка со шваброй и в высказываниях не стеснялась. Голова просто трещала от бессонной ночи, в глаза будто насыпали песка – так не хотели они открываться, и нудной дрелью рычала под ухом эта баба…

– А простите, где Александр… Глебович? – вежливо поинтересовалась Ксения, держась за виски.

– Алекса-а-андр Гле-е-ебович! Не твое дело! – рявкнула тетка, беззастенчиво выдергивая подушку из-под головы Ксении. – Давай, топай отседа! Пока ты здесь, никакого Александра Глебовича не будет, ясно?

– А вы кто? Что это вы себе позволяете? – дернула на себя одеяло Ксения.

– А что надо, то и позволяю! – выдернула все же одеяло тетка. – Зинаида Афанасьевна я, ясно тебе? И давай! Поторапливайся! Ежели городская, так через двадцать минут автобус отсюда до города пойдет. Торопись давай! Или еще одна бездомная?

Еще одна… это она на Лизочку намекает, что ли? Зинаида Афанасьевна, тетя Зина, домработница… Сам-то Сашка никогда не скажет так, кажется, Инга об этом говорила… Теперь понятно…

– А что… это вас Александр Глебович попросил меня выставить? – заиграла скулами Ксения.

– Александр Глебович, Александр Глебович. Давай, поспешай! Вот ведь что за девки пошли! Бегут от их мужики, как от прокаженных, а они все и липнут, и липнут…

Тетка ворчала, тыкала шваброй во все стороны, старательно делая вид, что моет комнату, а сама пристально следила, так ли быстро собирается Ксения, как она ей велела.

Ксения ее не слушала и не слышала. Никакая тетка ей не могла уже сделать больнее… Больше Ксения не стала задерживаться ни секунды.

Так… Главное, ничего не забыть. Телефон где? Ага, она ж его оставила в комнате, которую специально для нее отвели.

– Я пройду в другую комнату, там мои вещи, – бросила она тете Зине.

– Вместе и пойдем, – спокойно кивнула тетка и поспешила за ней.

Еще никогда в жизни Ксения не испытывала такого стыда и унижения. Ну ладно, эта тетка… Что с нее взять, но Александр-то?! Как он мог оставить ее одну? Неужели на самом деле позорно сбежал?! А может быть, он пошел за Стаськой?