Били в землю копыта, вились на ветру плюмажи из перьев, укрепленные на шлемах, под конскими попонами угадывались защищающие скакунов доспехи, и казалось, что закованная в сталь лавина сейчас сметет и замок, и его защитников.

— Назад! — Приказ конунга едва не запоздал. Викинги, защищавшие проход, кинулись во двор, точно мальки от щуки.

Всадники устремились в проход между башнями, загрохотали по камню копыта, и Ивар увидел, как невезучий воин, не успевший отскочить, был подброшен ударом копья и его тело отлетело в сторону и осталось лежать, пятная алой кровью серые камни.

Ворвавшись во двор, рыцари как один натянули поводья, сдерживая скакунов.

— Рази! — рявкнул Хаук так, что слышно было, наверное, и за морем, в Северных Землях.

Его воины ринулись на противника, как стая волков на загнанного оленя. Лишенные скорости рыцари потеряли преимущество над пешими. Отбросив бесполезные тут длинные копья, они взялись за мечи.

— Артур и Дракон! — заметался среди покосившихся стен, так долго бывших укрытием зла, боевой клич.

Но помог он рыцарям мало. Поднялась секира Вемунда, встретивший ее меч отлетел в сторону, и огромное лезвие с хрустом врубилось в украшенный гербом щит, сбрасывая всадника с лошади. Ревущий, как шторм, Кари ударом кулака свалил коня, меч конунга разил с беспощадностью гадюки, и только доспехи спасали его противников.

Торир, стоявший на стене по другую сторону ворот, резко взмахнул рукой. Что-то сверкнуло в воздухе, раздалось громкое «блямс!», и могучий рыцарь на вороном жеребце, сражавшийся во главе вражеского строя, бессильно откинулся на круп лошади.

— Печенка Нидхегга! — выругался Топор в Глазу. — Позор! Обухом попал!

— Тристана сразили, Тристана! — перекрыли его жалобы крики рыцарей. Движения их стали замедленными. Лишившись вожака, закованные в броню воины вдруг потеряли всю уверенность.

— Отходим! — завопил кто-то из них, самый трусоватый (или сообразительный?).

Попытавшийся сдернуть с седла оглушенного предводителя рыцарей Кари получил такой удар копытом в бок, что с белым лицом и вытаращенными глазами осел на землю. Ринувшийся туда же Эйрик отлетел, отхватив булавой по шлему. Хоть и решившие отступить, за Тристана рыцари сражались отчаянно.

Топча копытами тех, кто имел неосторожность оказаться на их пути, рыцари разворачивали коней. Викинги, понимая, что враг хоть и побит, но все еще опасен, отхлынули в стороны. Один за другим конные воины промчались под аркой замковых ворот.

И когда последний из рыцарей оказался по ту сторону рва, мост, столь много вынесший сегодня, с треском закачался и рухнул, развалившись по пути до дна на несколько кусков.

— Вот и все, — проговорил конунг, снимая шлем. Лоб его блестел от пота, волосы свисали неопрятными слипшимися прядями. — Отбились. Каковы потери?

— Трое убито, — сообщил осматривающий поверженных викингов Арнвид. В голосе его звучала печаль. — И пятеро ранено.

— Вы хотите сказать, сэр Алидук, что вы потерпели поражение? — Голос Артура был грозен, и рыцарь, привезший дурные вести, невольно вздрогнул.

— Мы потеряли почти три десятка простых воинов, пятерых рыцарей, сэр Тристан тяжело контужен и до сих пор не очнулся. Сэр Бедивер, принявший командование, прислал меня к вам, испрашивая приказаний…

— Какая-то горсточка северных варваров бьет моих лучших рыцарей, точно коршун куропаток? — Король поднялся во весь немалый рост, серые глаза его грозно сверкнули.

— Это не просто северные варвары, — было сказано тихим, почти бесплотным голосом, но все мгновенно смолкли, глядя на его обладателя. Мерлин выдержал паузу, затем шагнул вперед, колыхнув подолом длинной церемониальной одежды, сшитой из зеленой ткани. — Они называют себя викингами и приплыли из стран, где люди сильнее медведей. Чтобы одолеть их, тебе, государь, придется потерять многих доблестных бойцов!

— Что же ты предлагаешь? — Король огладил лицо ладонями, точно стирая с него следы гнева. — Использовать чары?

— Это не поможет. — На лице друида появилась улыбка, от которой сэру Алидуку почему-то стало очень страшно. — Их сердца сделаны из железа, и викинги не испугаются колдовства. Кроме того, у них наверняка есть свой чародей, без него они не одолели бы Черного Рыцаря, который был одним из вернейших слуг Темных Богов…

— Что же делать? — голосом, звучащим как любовная песня соловья, спросила королева.

Кроме нее и друида в тронном зале присутствовали трое самых доверенных паладинов: сенешаль Кэй, Ланселот Озерный и сэр Гавейн, уже имевший встречу с северянами (о ней доблестному уроженцу королевства Лотиан напоминали головные боли и шум в ушах, донимавшие его время от времени).

— Можно вызвать их всех одного за другим на поединок и убить, — предложил Ланселот, блеснув алебастром зубов.

Мерлин вздохнул, Артур покачал головой, Кэй и Гавейн переглянулись. Всякий знал, что бесстрашный рубака, непобедимый поединщик и непременный защитник справедливости Ланселот вовсе не блещет умом.

— Надо атаковать их корабль, — несмело сказал Гавейн. — Тогда они наверняка покинут крепость!

— Возможно, — согласился Мерлин. — Но в бою, который вслед за этим разразится, опять же погибнут очень многие. Победа придет, особенно если из ножен будет извлечен Эскалибур, но какой ценой? Как быть с будущим, когда Британии понадобится каждый ее рыцарь?

— Что же ты предлагаешь? — Артур вновь сел, нахмурился. Лоб его перечеркнули морщины.

— Что можно сделать с врагом, который силен? — вопросил Друид, и в черных глазах его зазмеилась насмешка. — С ним можно сражаться, но лучший вариант — превратить его в друга. Отправим к ним посольство. Кто знает, может быть, доблестные северяне станут верными вассалами повелителя Британии, а не злобными разбойниками на ее землях?

— Интересно. — Артур покачал головой. — Кто поедет во главе посольства? Ты сам?

— Нет, — усмехнулся, не разжимая губ, друид. — Пусть едет тот, кого ты с детства называешь братом.

Все взгляды обратились на Кэя.

— А что? — сказал тот, самоуверенно улыбаясь. — Чем я не посол? Только скажите точно, что я должен им говорить!

Мощный и чистый, словно песня ветра над поверхностью моря, звук ворвался в сон Ивара и безжалостно разрушил его. Открыв глаза, молодой викинг не сразу понял, что происходит, лишь через несколько мгновений догадался, что за стенами замка поют трубы.

— Чего это они? — проворчал также разбуженный Нерейд, лицо которого было мрачнее тучи. — Опять воевать приперлись?

Быстрым шагом прошел конунг, за которым поспешно семенил Арнвид.

— Поднимайтесь, и на стены! — безжалостно подгонял он воинов. — Похоже, опять намечается драка!

Стряхивая с себя паутину сна, викинги ворчали и медленно вооружались. Кольчуги, словно тоже были спросонья, не желали налезать на рубахи, а мечи и топоры казались тяжелыми и неудобными…