Притула дернул плечом:

— Подумаем. А сейчас, ребятки, собирайтесь. Парнишка явится с минуты на минуту.

Он не ошибся. Мирра едва успела вымыть руки и лицо и вытереть их старым вафельным полотенцем, как в дверь постучали, и начальник отделения банка впустил тщедушного мальчишку лет четырнадцати, с пестрым, как кукушечье яйцо, задорным личиком.

— Это мои друзья, Сережа, — сказал он ласково и потрепал парнишку по румяной щеке. — Отведешь их в партизанский отряд, которым твой батька командует.

Сережа посерьезнел, словно повзрослел лет на пять.

— Дядя Яков, — спросил он, как-то по-особенному выпевая слова, — а вы своих друзей действительно хорошо знаете? Батько не велел таскать к нему кого ни попадя.

— Прав он, твой батько, потому и командир хороший, — согласился с ним Притула, тоже посерьезнев. — Но и я за наш отряд в какой-то степени в ответе. Сколько в округе в партизанах наших ребят, из Безымянной? Неужели я могу их подвести? Ты как думаешь?

Сережа наклонил голову набок и шмыгнул птичьим носом. Слова начальника банка показались ему разумными.

— Ладно, дядя Яша, отведу я ваших людей в отряд. — Он махнул рукой: — Пусть отец решает, быть им там или не быть.

— Во-во, — обрадовался Яков Михайлович, думая про себя, что отец Сергея, Виктор, только обрадуется такому пополнению. — Беги, а то, гутарят, немцы уже неподалеку.

Сережа еще раз шмыгнул, утер нос рукой и поманил гостей за собой:

— Пойдемте. Тут недалече, через лес.

— Погоди. — Мирра подошла к Притуле и пожала жилистую маленькую руку: — Спасибо вам большое. Может, и увидеться не придется, но груз сберегите.

— Сберегу, — пообещал Яков Михайлович как можно тверже. — Это мой долг.

Степаныч ответил на рукопожатие, но ничего не сказал. Притула все прочитал в его выразительных выцветших серых глазах: и опасение за драгоценности, и беспокойство за Мирру, и надежду, что все будет хорошо. Когда они ушли, Яков Михайлович, накинув телогрейку, вышел во двор и тихо постучал по забору соседа. Пожилой мужчина, ровесник Притулы, тоже низенький и коренастый, в старой заношенной вязаной шапчонке, которую он таскал круглый год, жалуясь на больные уши, прошептал в щель:

— Что стряслось?

— Федя, повозка твоя требуется и лошадь, — прошептал в ответ Яков Михайлович. — Сегодня к партизанам хочу уйти. Ежели со мной — поторопись.

Сосед задумался:

— Хозяйство у меня, сам знаешь. Да и баба моя не пустит.

— Будешь бабу слушать — с жизнью расстанешься, — проговорил Притула. — Не сегодня завтра немцы здесь будут. Неужто твое хозяйство оставят в целости и сохранности? Ты поговори с Зинаидой, может, она с нами поедет? Дом и живность все равно не спасти, хоть жизни спасете. Вернутся сыновья с войны — кого застанут?

Последний аргумент, видимо, попал в цель. Федор заколебался:

— Упрямая она, как леший, Зинаида-то. Ты чуток здесь покури, пойду побазарю с ней.

Он исчез, а Яков Михайлович закурил папиросу и, кашляя от едкого дыма (он давно обещал своей супруге бросить, но снова возвращался к этой привычке, особенно в минуты сильного волнения), стал обдумывать, что взять в дорогу. Как хорошему хозяину, ему было жаль расставаться с птицей и скотиной, за которой он и жена бережно ухаживали, холили и лелеяли, но другого выхода он не видел.

— Яша, а, Яша, — на крыльцо вышла его супруга Татьяна, дородная казачка, высокая, чуть ли не на полголовы выше супруга, смуглая, с черными как смола волосами, увы, чуть подпорченными серебряными нитями. — Что ты там делаешь?

— Таня, собирай вещи, уходить надо, — отозвался муж. — Знаю, больно оставлять все врагу, но и погибать под пулей-дурой, так ничего не сделав для победы, тоже не хочется.

— Куда же мы поедем? — Женщина охнула и опустилась на ступеньку. — А как наш сыночек вернется? Вдруг его на побывку отпустят? Я слыхала, в соседнем селе парень на побывку приходил.

Яков подошел к ней и тряхнул за плечи.

— Не придет наш Артем на побывку в Безымянную, — буркнул он. — А вот немцы придут, с минуты на минуту. Кстати, я тоже о сыне думаю. Кончится война, вернется — кто его встретит?

Его взволнованную речь прервал стук по ветхим доскам забора.

— Уломал Зинку! — послышался радостный голос Федора. — Собирайся, брат. Через полчаса можно и выезжать.

— Вот видишь, даже Зинаида согласна, — бросил Притула, и Татьяна, поняв, что выхода нет, зарыдала, в отчаянии стуча кулаками по мокрым доскам крыльца.

Ничего не сказав, не обняв жену (слова и утешения были лишними), Яков прошел в комнату и снял с антресолей старый потрескавшийся коричневый чемодан, похожий на черный с грузом, но меньше раза в два, и, открыв его, принялся бросать вещи из шкафа. Он знал, что Татьяна выплачется и придет помогать ему.

Так и произошло. Тихо ступая по половицам, женщина, всхлипывая, аккуратно укладывала свертки.

Белогорск, наши дни

Лена Зайцева, первая в списке, проживала в двухэтажной хрущевке, и Виталий порадовался, что не придется подниматься на седьмой этаж или выше без лифта (в большинстве подобных домов они не работали).

Он почти перепрыгнул через три ступени и оказался возле дубовой, видимо, недавно поставленной двери с резным глазком. Белая, вычищенная кнопка звонка матово отсвечивала, и молодой человек нажал на нее в надежде, что хозяйка квартиры никуда не уходила. И он не ошибся.

Через полминуты она появилась на пороге, худенькая, маленькая, с каким-то нездоровым румянцем. Густые черные волосы курчавились шапкой, и Громов с сожалением подумал, что явно попал не туда. Он искал блондинку, а перед ним предстала брюнетка.

— Слушаю вас. — Голос у Лены был звонкий, в нем не слышались нотки грусти, свойственные человеку почти обреченному, печаль не светилась и в серых глазах, слегка раскосых.

— Извините, я, кажется, не туда попал, — Виталий попятился, чувствуя себя идиотом.

— Вы кто? — Лена не закрыла в испуге дверь, что сделала бы на ее месте любая здравомыслящая девушка.

— Видите ли, я частный детектив и расследую одно преступление, — начал Громов. — В нем случайно оказалась замешана девушка… — Он замялся. — Извините, я должен это произнести, хотя понимаю, что вам это может быть неприятно.

— Она больна, — перебила его Зайцева. — У нее онкология, как и у меня. Вам дали список, и вы ищете особу, подходящую по внешности и возрасту. Я действительно не принимала участия ни в каком преступлении. Но вы так быстро это поняли… Можно спросить, как?