Когда девушка нашла дневники тети Августы и показала их отцу, он радостно воскликнул:

"Очень интересно! Почему бы тебе не переработать их в памфлет или даже в книгу? Времена, когда тетя Августа делала свои записи, известны многочисленными публичными скандалами. Думаю, наблюдения тетушки будут очень поучительны для будущих поколений.— Он замолчал. В его глазах появился какой-то странный блеск.— Если ты опишешь, какой распущенностью отличались те франты и бездельники, которыми окружал себя Георг IV еще будучи принцем Уэльским и принцем-регентом, это послужит отличным предупреждением для всех благоразумных людей".

"Полагаю, об этом уже написаны книги",— заметила Мерайза, с грустью признавая, что ей ничего не известно о событиях тех давних дней.

"Я поищу эти книги,— пообещал отец,— и ты продолжишь их, описывая поведение высшего света вплоть до настоящего времени. Наша так называемая аристократия разрушает страну. Их следовало бы повесить на фонарных столбах".

В каждом его слове слышалась едва сдерживаемая ярость, и Мерайза знала, что он страдает. Но тогда она была слишком молода, чтобы понять, что публичные скандалы, пошлые анекдоты о тех кругах, в которых вращался лорд Джелтсдейл, только подпитывали ненависть отца к этому человеку. Только сейчас Мерайзе открылась истинная правда. Радикальные взгляды отца, его сочувственное отношение к шахтерам, рабочим, к старикам и нищим были всего лишь камнями, которыми он мог забрасывать аристократию и тех, кто эксплуатировал несчастных. На самом же деле его совсем не волновала судьба этих людей. Для него в жизни существовала единственная цель: разрух шить социальную систему общества.

"Как же я была глупа, если не поняла этого",— сокрушалась девушка.

Все ее существование было пронизано негодованием по поводу того, что мать, сбежав с любовником, бросила ее, и сейчас она впервые задалась вопросом: а вдруг ее мать имела веские причины для столь серьёзного шага?

Красивая и страстная, в семнадцать лет она вышла замуж за человека, который был на двадцать лет старше ее, за "книжного червя", за затворника, даже в молодости не особо любившего появляться в свете. Ее престарелые родители, окрыленные надеждой, что их дочь, если повезет, может выйти замуж за столь уважаемого и довольно состоятельного человека, чей титул уходил корнями в далекое прошлое, с радостью взирали на ухаживания графа. Они привели девушку к венцу прежде, чем она успела отдать себе отчет, что приятное возбуждение предсвадебных дней сменится скукой и однообразием семейной жизни с этим человеком.

Мерайза не раз слышала, как слуги судачили о том, что ее матери, страстно любившей танцевать и мечтавшей поучаствовать в охоте, запрещалось и то, и другое. Граф терпеть не мог танцы и охоту. Сам-то он охотился только на птиц, но никогда не приглашал присоединиться к нему жену. Мерайзу он научил стрелять много позже, когда стал относиться к ней как к сыну.

"Он был очень суровым человеком,— вспоминала девушка,— ему всегда было трудно выразить свои чувства. Возможно, единственной доступной ему эмоцией была ненависть".

После шести лет тоскливого существования в жизни матери появился лорд Джелтсдейл, молодой человек чуть старше ее. Нет ничего удивительного в том, что она не смогла устоять перед ним.

Они познакомились на охоте, а когда летний сезон подошел к концу, продолжали встречаться тайно. Мать Мерайзы ненадолго убегала из скучного и мрачного дома, оставляя своего равнодушного мужа среди книг и рукописей. Он ничего не подозревал о ее связи, пока не стало поздно.

"Должно быть, она всем сердцем полюбила лорда Джелтсдейла,— решила Мерайза, восстанавливая в памяти слова герцога о том, что никто не способен противостоять любви.— Где он так много узнал о любви?" — спросила она себя и тут же вспомнила, что его семейная жизнь тоже потерпела крах. Мерайза представила, что он страдал так же, как ее отец, и впервые взглянула на тех, кого собиралась описывать в своей книге, как на живых людей. Она перестала воспринимать их как бездушные и бестелесные изображения, таращившиеся на нее с газетных страниц.

Ей на память пришли выдержки из дневника тети Августы:

"Прошлой ночью, вернувшись домой, лорд Д. обнаружил сэра П. К. в постели своей жены. Он вызвал его на дуэль. Дуэль состоялась сегодня утром, и сэр П. К. скончался от смертельной раны. Лорд Д. сбежал во Францию, чтобы переждать, пока уляжется волнение, вызванное скандалом. Ее сиятельство всегда была эмоциональной особой, по моему мнению, их брак был обречен с самого начала. С ее же точки зрения она сделала великолепную партию".

Мерайза вспомнила, как ее тогда заинтересовала дуэль. Но до настоящего момента ей даже в голову не приходило, что женщина, о которой упоминалось в дневнике, должно быть, едва не лишилась рассудка, когда узнала, что ее возлюбленный мертв, а муж сбежал за границу.

Насколько сильна была ее любовь к сэру П. К.? Может быть, после его смерти жизнь потеряла для нее смысл?

Перед Мерайзой возник образ отца, показывающего ей карикатуру на лорда Нельсона и леди Гамильтон. Национальный герой Англии всем сердцем полюбил одну из красивейших женщин в мире. После своей смерти он оставил ее на попечение страны, которой так верно служил.

Можно по-разному воспринимать публичные скандалы и анекдоты о выдающихся личностях.

"В своей книге тебе следует выставить на посмешище Георга Четвертого,— как-то раз не без злорадства посоветовал отец.— Он был абсолютно лишен каких-либо добродетелей".

"Так ли это?" — спрашивала себя Мерайза, вглядываясь во мрак спальни словно в поисках ответа.

Гeoрг IV был высокообразованным человеком, он отличался острым умом и изысканным вкусом. Разве тот факт, что он всегда стремился к обществу более зрелых женщин, не свидетельствует о том, что в детстве ему недоставало любви и заботы родителей?

Что же касается Вильгельма IV и его связи с госпожой Джордан — им она намеревалась посвятить целую главу, то он вел себя как обычный провинциальный дворянин, поселившись в Буши с возлюбленной, на которой не имел права жениться. Когда же он вступил на трон, то буквально осыпал милостями своих незаконнорожденных детей, которых искренне любил. Они все получили титулы и важные посты при дворе.

"У каждой медали есть две стороны",— вспомнила Мерайза слова мисс Мидфилд.

Девушка со всей ясностью поняла, что в детстве именно гувернантка, а не отец, была ее настоящим учителем. Именно мисс Мидфилд, которая родилась в деревне, но оказалась чрезвычайно начитанной и способной к языкам, что было необычно для провинциалки, открыла Мерайзе красоту и очарование окружающей природы. Она устраивала продолжительные прогулки и рассказывала о деревьях, о цветах — обо всем том, что теперь Мерайза пыталась передать Элин.

Лишенная общества своих сверстников, Мерайза чувствовала себя очень одинокой и населила мир, возникший в ее воображении благодаря добрым сказкам мисс Мидфилд, феями и эльфами, драконами и рыцарями в сверкающих на солнце доспехах.