Она и так долго была в их числе. Наверняка большинство сотрудников думает, что ее и Константина связывает нечто большее, нежели профессиональный интерес. Ничего подобного, их разговоры никогда не заходили за рамки деловых. Мила вымыла руки и включила сушилку. Вслушиваясь в ее монотонное жужжание, Смыслова постепенно приходила в себя. Она уже смогла справиться с дрожью в руках, уняла внутреннее волнение. Она не должна показать, что встревожена. На ее лице всегда написано удовлетворение и спокойствие. Пусть недруги ждут ее ухода, а пока она здесь, ни один человек не заподозрит, какая пустота, какая бездна образовалась у нее в душе. Сушилка выключилась. Мила поправила прическу и одернула полы летнего костюма.

«Все как в сказке, — подумала она. — Ваше время истекло…»

Гордо подняв голову, Смыслова прошла по коридору. Теперь она была в состоянии замечать все, что происходит вокруг. К тому же она прислушивалась к разговорам в надежде увидеть тех, кто так нелестно отзывался о ней. Она чувствовала, что узнает этих доброжелательниц. Ей так хотелось увидеть их лица. Но пока ей не везло. Едва войдя в кабинет, она подняла трубку разрывающегося телефона.

— Слушаю.

— Мила, — голос Хлебникова всегда вызывал у нее благоговение, однако сейчас она напряглась.

— Да, Костя.

— Ты как?

— Порядок.

— Мне сказали, что у тебя была какая-то мятая концовка в программе.

— Не знаю, о чем ты говоришь. По-моему, все хорошо.

— С каких это пор тебя устраивает «хорошо»? — неприятно хмыкнул Константин.

— Не знаю что ответить.

— Расслабилась за отпуск, — более добродушно заметил Хлебников.

— Да ну его к черту, этот отпуск! — в сердцах крикнула Мила. — Больше не хочу о нем слышать.

— Я не узнаю тебя, Мила. Я бы сказал, что тебе нужно отдохнуть, но ты только вышла на работу.

— Мне отдых противопоказан, — ругая себя за несдержанность, тихо произнесла Мила.

— Хорошо, трудись. И подготовь план на месяц вперед. Все твои идеи рассмотрим.

— А «Успех» готовится в утиль? — едва владея голосом от волнения, спросила Смыслова.

— Пока нет.

— Пока…

— Чему ты удивляешься? Телевидение держится на свежих идеях, новых проектах, — Хлебников говорил как никогда черство.

— Ты перестал доверять моему выбору?

— Обсудим все на ближайшей планерке, — отвечая на вопрос, сухо произнес Хлебников. — Извини, у меня вот-вот начнется встреча. До скорого.

В трубке послышались гудки. Мила заметила, что впервые их разговор обрывается таким образом.

Остаток дня прошел ужасно. Мила разрядилась на операторах. Под горячую руку попали и осветители. Понимая, что ее несет и нужно поскорее остановиться, Мила поступала с точностью до наоборот. Она была несдержанна и несправедлива к команде, с которой работала давно и слаженно. Закрывшись в кабинете, она почувствовала горечь во рту и, включив чайник, насыпала в чашку полную ложку заварки. Обжигающий чай она пила, не чувствуя ни его вкуса, ни запаха, и, поставив на стол пустой стакан, выключила компьютер. Работать она не могла. Это было самое неприятное в сложившейся ситуации.

Достав зажигалку, Мила покрутила ее в руках, несколько раз чиркнула и передумала курить. Она приоткрыла окно и, быстро собравшись, заперла кабинет. Стук ее каблуков эхом отдавался в бесконечно длинном коридоре. Мила шла, вдруг представив себе, что больше этого в ее жизни никогда не будет: ни эфира, ни предпрограммной суеты. Судя по тому, что она услышала сегодня, этого осталось не так уж и долго ждать.

— До завтра, Мила Николаевна, — улыбнулся охранник, когда она, расписавшись в журнале, остановилась перед закрытой дверью.

— До свидания, Максим, — ответила она с улыбкой и вдруг поймала себя на мысли, что этого высокого, крепкого парня зовут так же, как и ее мужа. Черт, бывшего мужа. Она никогда раньше не замечала этого. И каким же красивым, звучным, нежным показалось ей это привычное имя. Мила оглянулась на удивленно наблюдавшего за ее нерешительностью охранника. В этот момент она пыталась найти и внешнее сходство с Максом — тщетно. Этот парень и Смыслов не имели ничего общего. На столе у журнала лежала маленькая книга с закладкой. — Что читаешь?

— Детектив Марининой.

— Нравится? — поинтересовалась Мила, зная, что Смыслов не признавал новоявленных авторов детективов, принципиально не читал их.

— Здорово. Так легко читается, захватывает.

— Легко читается — это точно, — улыбнулась Мила. — Ну, до завтра.

Она медленно вышла из здания, слыша, как охранник запер за ней дверь. Посмотрев на часы, Мила удивилась: была половина девятого. Обычно в это время работа у нее была в самом разгаре. Разве только не возникала вдруг щемящая необходимость пообщаться с Ириной. Теперь и это сделать невозможно. В ее жизни началась полоса, в которой все нужно начинать заново. Но возможно ли это, когда тебе за сорок, когда трудно вводить в круг своих знакомых новых людей? Возможно ли это, когда сама себя перестаешь понимать и организм, словно реагируя на резкую перестройку, отвечает тупой болью в правом боку.

— Завтра же к врачу, — сказала себе Мила и подняла руку, чтобы поймать такси.

Катя знала, что Кирилл не одобрит ее поступка, но все равно решила сделать так, как задумала. Она проводила его на работу и достала визитку с телефонами свекрови. Катя сама выпросила ее под недовольным взглядом Кирилла, а Мила Николаевна только улыбалась и тепло смотрела на новоявленную невестку. Это было сразу после торжественной регистрации брака во дворце бракосочетания. Шумной свадьбы не предполагалось — Кирилл и Катя считали, что в наше время это дурной тон. Они решили уединиться в новой квартире, подарив друг другу незабываемые мгновения любви и нежности. Даже телефон отключили, чтобы уж никто-никто не смог помешать им наслаждаться обретенным счастьем.

— Кирюша, пора выходить в мир, после трехдневного любовного марафона, улыбаясь, произнесла Катя.

— Как скажешь, милая.

И первой, кому она позвонила, была свекровь. Кате так хотелось сказать ей слова благодарности за этот маленький райский уголок, в котором им с Кириллом предстояло лелеять свою любовь, но Мила Николаевна была в отъезде. Дома к телефону никто не походил, а на телецентре Кате сообщили, что раньше будущего понедельника Смысловой не будет в городе. Катю это огорчило, но не настолько, чтобы она показала это Кириллу. Так складывалось, что и в дальнейшем созванивались они с Милой Николаевной нечасто, но, кажется, ожидание малыша — прекрасный повод для того, чтобы пообщаться. Набирая номер, Катя улыбнулась. Она предвкушала реакцию свекрови на сообщение. Мила Николаевна не скажет, что она отвлекает ее по пустякам, она будет несказанно рада! Когда после нескольких неудачных попыток дозвониться все-таки послышались долгожданные гудки вызова, приятный голос ответил ей, что Мила Николаевна в больнице. Катя растерялась, крепче сжимая в руке телефонную трубку. Это была сногсшибательная новость, хотя последняя программа «Успех» показалась Кате скомканной, а выражение лица Милы отрешенным. Она сама на себя не была похожа. Словно камера нарочно ловила моменты, когда ее не интересовало то, как идет программа.