— Прости, я снова отвлеклась, — сказала я, легонько погладив паучка по спинке, — давай продолжим.

Допрос давался тяжело не только мне. Демонстрация перемещения подозреваемых по клубу отнимала у Варди слишком много энергии и, судя по тому, что качество создаваемых им иллюзий стремительно ухудшалось, паучка нужно было отсоединять от схемы и ставить на подзарядку.

— Ещё немного, — прошептала я, — давай закончим с Лериком и Лексом.

Варди уполз обратно и над лабораторией вновь возникли иллюзорные Штольдман и Озерри.

Вопреки моим расчетам и ожиданиям, Леррик впервые посетил клуб «Двуликие короли» три месяца назад. Причём в этот же день он спустился в лабораторию и пробыл там около часа. Для внедрения имплантов — слишком мало, а вот для первичного обследования — в самый раз. Значит, операцию по внедрению имплантов ему выполняли в другом месте.

Затем, в течение двух месяцев он посещал лабораторию пять раз, находясь в подвале не более двадцати минут. А за полторы недели до смерти он приходил ежедневно и проводил там более часа. Похоже, что именно в это время и возникли побочные эффекты от внедрения имплантов. И состояние его здоровья начало резко ухудшаться.

Последний раз он спустился в подвал за восемьдесят восемь часов до того, как туда ворвался Джаред.

— Выходит, примерное время смерти Саймон определил верно, — сказала я, бегло сверившись с записями судмедэксперта.

Это полностью подтверждало теорию, что мистер Озерри направился в клуб сразу после ссоры с племянником. И умер в тот же вечер.

— Покажи мне всех, кто заходил в лабораторию за восемьдесят восемь часов до полицейского налёта.

Час, два, десять, двадцать… Паук стремительно отматывал часы, а я всё больше терялась в своих догадках.

Как вышло, что Лерика и Лекса не искал никто кроме племянника Озерри и лоусонской полиции?! Почему никто не спустился в подвал?

— Стой! — вскликнула я, как только в лаборатории, наконец, возникла мелкая капля.

Какие люди… а, вернее, крысы!

За пятнадцать минут до того, как в подвал ворвался Джаред, туда проник Валентин Таранта. Тот самый артефактор-механик, который, по сути, и показал полиции дорогу до лаборатории.

— Куда Валентин Таранта направился дальше, — спросила я, уже зная, что сейчас крыс должен слинять через тайный ход.

Паук принялся перематывать часы.

— Стоп! — воскликнула я, от удивления едва не уронив блокнот с записями. — Как это? Он что, там остался?!

Паучок поднял голову вверх и возмущённо пошевелил антенками. Соврать Хранитель не смог, даже если бы захотел, а если учитывать его искреннее желание отомстить прошлым хозяевам, ему это было и ни к чему.

— Прости, давай продолжим.

Варди перемотал дальше и точка, обозначающая крыса, стремительно рванула в коридор.

— Покажи, кто ещё был в коридоре.

«Мисс Сольда», её «охранник» Томас Ридхэлл, «светотехник» и остальные офицеры, изображавшие в день налёта помощников Летиции.

— Вот это да…

Выходит, крыс безжалостно врал на допросе. Но почему он даже не попытался скрыться через запасной ход? Зачем сидел в лаборатории и, по сути, целенаправленно сдался в руки полиции?

Схема клуба мигнула и Варди жалобно поскрёб лапками по полу.

— Всё, всё, заканчиваю, — сказала я, откладывая блокнот, — только покажи мне, кто пользовался потайным ходом.

Паук не шелохнулся. Значит, ход не отслеживался. Проклятье! Ладно, попытка номер два.

— Кто пользовался коридором, ведущим в лабораторию в течение восьмидесяти восьми часов до полицейского налёта?

Схема вновь мигнула, но через несколько секунд на границе между лабораторией и коридором замерли две капли. Гарсия Рамирес и Алонзо Герра спускались в подвал через час после того, как туда ворвался Лерик.

— Спасибо! — воскликнула я, наспех отключая Варди от паутины.

Измученный допросом паучок сжался в комочек, прижав антенки к голове.

— Ну, прости, малыш, — я осторожно подняла Хранителя с пола, пересадила в небольшую шкатулку, устланную мягкой тканью, и подсоединила Варди к лежащему там аккумулятору.

Интересно, кто же сотворил это чудо? Жаль, что поиск печати выключит Хранителя практически на сутки. Радует, конечно, что малыш не будет при этом испытывать боли или дискомфорта. Просто его поисковая система будет перегружаться двадцать два часа. А сейчас мы не могли себе позволить такой роскоши.

Нужно было отследить перемещения остальных подозреваемых. Хотя у меня уже от новой информации голова шла кругом.

Это все было слишком ненормально, нелогично…

Додумать я не успела. Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и внутрь ввалился растрёпанный, злой и запыхавшийся Джаред. Рубашка оборотня была порвана, а на лице и руках засохла кровь.

— Старые Боги! Вы ранены?!

— Нет, — оборотень захлопнул дверь и стремительно направился к небольшой комнатке, в которой он хранил запасную одежду.

— Где вы были? — я подскочила с места и побежала за двуликим, желая лично убедиться, что он не соврал.

С Джареда станется скрыть парочку ранений, решив, что они в принципе несущественны.

— Алонзо Герра, — торжественно объявил инспектор, срывая с себя рубашку, — похоже, наша милая певичка работает на дона Герру. А сейчас она сливает нам Джонатана Даррелла, пытаясь повесить всё на него. Мы отследили летуна и поймали одного шпиона, а ещё…

Вот теперь почти всё встало на свои места…

— Сливает вместе с клубом, — прохрипела я, перебивая двуликого, — клуб нам тоже сдали специально.

— Что?!

— Я кое-что узнала, пока вас не было, — я ткнула пальцем в лежащий на полу блокнот и принялась рассказывать Джареду о своих находках.

— Тогда я не понимаю четырёх вещей, — задумчиво произнёс Джаред, едва я закончила свой рассказ, — первое, зачем взорвали морг? Второе, зачем Алонзо рисковал, похищая моих людей? Третье, как они узнали о планирующемся налёте на клуб? Кто слил информацию? И, наконец, четвёртое, зачем крыс прятался в лаборатории? Разве не проще было оставить кристалл на столе?

Я потёрла виски, пытаясь сосредоточиться. Эти нестыковки заметила и я, но более логичной версии происходящего у нас пока не было.

— Я согласен с теорией, что клуб нам сдали специально, — сказал двуликий, закончив застёгивать новую рубашку, — но мы что-то упускаем из виду.