– Мы были против, хозяйка, – осторожно продолжил тощий чёрт, а Хряк его поддержал:

– Чесслово! Наум даже в драку полез!

– Да, да, мы отбивались! У меня вот синяк на морде. А Хряк даже ранен был…

– Могу показать куда. Штаны прямо тут снимать?

Вздохнула ведьма страдальчески. Пальцами выразительно щёлкнула, в один миг обездвижив слуг своих шибко умных.

– Я же сказала, помолчите. Так, суду всё ясно, однокурсница объявилась, чтоб её… Ненавижу! И эти два дебила достали уже по самое не могу! Хотя-а…

Обернулась она к окаменевшим чертям, улыбнулась эдак коварнейше, ухмыльнулась поганейше, хихикнула преотвратнейше, да и ручки потёрла эдак со значением…

Видать, опять план у ней в мозгу созрел. И чертей проучить, и Бабу-ягу на место поставить, ну и себя, любимую, ничем полезным не обделить, а наоборот, всё лучшее выиграть!

А сотник храбрости набрался, на скамью длинную присел и своё предложение хозяйке сказочной высказал. Не то чтоб шибко новую идею подбросил, но мысль логичная, разумного взвешивания требующая…

– Ты меня, бабушка, сейчас отпусти. Дай жену вернуть, детей обнять, с врагом поквитаться.

– Отпусти его, ага, разбежалась… А как же мой интерес?

– А я тебе за то даю слово честное, казачье, что найду тебе наилучшего мужа! Богатого, красивого, опытного…

– Желательно в теле и чтоб с чувством юмора, – Яга застенчиво вставила.

– Ну, ежели в постели, – сотник прикинул и покивал с пониманием, – так куда ж без чувства юмора? Добро! Добуду такого, как твоя буйная фантазия пожелает!

– А не обманешь ли, казачок? – Старушка аж привстала с надеждою и угрозой. – Я ить тебе сниться буду…

– Не приведи господи такое во сне увидеть… – честно перекрестился казак. – Ну так я пошёл?

Встал он со скамьи, фуражку на голову надел, козырёк по уставу поправил, улыбнулся ободрительнейшим образом, да только сделал первый шаг на волю, как дверь тесовая прямо перед его носом и захлопнулась.

Обернулся сотник в полном недоумении…

– Ты чего, бабуль? Договорились же вроде…

– Договорились? Договорились, договорились… – Яга головой качает и на сковородку у печи взглядом указывает многозначительно. Дескать, не спеши, вишь, вызов пришёл?

А от сковородки той странный звук идёт, мелодичный и настырный, ровно кто-то внимания требует, общения ищет. Остановился казак, замер без движения, интересно же, что там такое с кухонной утварью творится – Федорино горе али что покруче?

Баба-яга меж тем к печи шагнула, в сковородку плюнула, рукавом протёрла, да и глянуло на неё оттудова прекрасное личико злобной ведьмы Агаты Саломейской…

Посмотрели они друг на дружку долгую минуту, паузу театральную выдержали, в гляделки поиграли, а потом ведьма и говорит с улыбочкой:

– Здравствуй вообще-то!

– Пошла ты на всякий случай!

– Ах как невежливо… – ведьма капризно носик поморщила. – Мы с тобой столько времени не виделись, неужели двум интеллигентным девушкам не о чем пощебетать в свободное время?

– Ой, да легко, – и впрямь легко, с полуоборота, завелась Баба-яга. – Давай вона пощебечем о том, что какая-то коза драная без разрешения, в нарушение конвенции, на чужой территории колдовать смеет. Не знаешь такую?

– Милочка, ну что ты, как бы я могла? Ни за что!

– Значит, не ты?

– Не я. А ты, я вижу, стрижку новую сделала? – ведьма отметила. – Авангардненько, креативненько, мило…

– Нет, энто я просто с телеги башкой навернулась да так и тормозила с полверсты.

– О да, прости, забыла, ты же ещё со школы отличалась редкой оригинальностью. Так, что я звоню-то: у тебя там случайно мой казак не пробегал?

– Твой?! – Яга сотнику подмигнула. – Нет, ТВОЙ не пробегал. А вот ты мне мой самоучитель японского вернуть не собираешься?

– Твой?! Я его первая из библиотеки стырила!

– Верни учебник, стерлядь горбоносая! И молокозавод свой спрячь, у меня уже кот (собака!) слюну пускает…

– А ты верни казака, старая вешалка! Мой он, я его заколдовала!

– Поздняк метаться, булка диетическая! – Баба-яга хихикнула на драматический манер, чисто по Станиславскому. – Шибко вкусный был казачок. Нет его уже, съела! Косточками могу поделиться, тебе прямо у будки в миску положить?

Зарычала было ведьма, а потом призадумалась. Покумекала недолгое время да и рукой махнула с деланым равнодушием.

– Действительно, чего мы вечно как кошка с собакой? Ну съела и съела, на здоровье, в другой раз подавишься…. Завтра пришлю своих чертей – отдай кости, а взамен получишь свой учебник. Ну всё, чмоки-чмоки в обе щёки!

– И тебя, зараза, тьфу-тьфу два раза! – старательная Баба-яга отплевалась ответно.

– Старая карга, – еле слышно донеслось из гаснущей сковородки.

– Кобыла бесстыжая! – Яга проорала, но, увы, не факт, что Агата услышала. – Ну дык о чем мы тут договаривались, казачок? В общем, будет у меня к тому одно дополнение, ма-а-аленькое…

– Какое, бабуленька?

– Да ведьме одной, похабнице, фитиль вставить надо…

– Чего?!! – обомлел сотник.

– Образно выражаясь, – деликатно поправилась Баба-яга. – Есть тут одна такая, Агата Саломейская. Та самая, что тебя заколдовала и к похищению твоего семейства как есть вся сопричастная…

– Тогда с превеликим удовольствием! А что делать-то надо? Ну, кроме фитиля…

– Планы её коварные портить будем!

…Собралась Яга быстро, кацавейку потеплее на плечи накинула, ноги в калоши сунула, чтоб по росе лапти не мочить, да и пошли они прямо по ночи в степь широкую. А в степи ночью красота неоглядная. Купол неба развёрнут от края до края, и нигде ему преграды нет. Само небо густо-синее, чистый ультрамарин, и по его бархату щедрой рукой звёзды рассыпаны. Словно алмазы крупные в ступке пестиком крошить начали да ступку случайно и опрокинули…

Рассыпались алмазы, большие и малые, с севера на юг да с запада на восток, украсили собой небосвод в причудливости выразительной и горят всему человечеству на радость и изумление. Идёт сотник, голову задрав, вроде здесь родился, тысячу раз любовался, а вот всё одно и в тысячу первый от красот небесных глаз не отвести…

В степи дышится легко, цветы пахнут дурманно, кузнечики стрекочут, комары попискивают, птицы ночные кричат, свою симфонию создавая, дикую, но завораживающую.

Долго ли шли, коротко ли, а добрались до одинокой каменной бабы. Встречаются ещё такие по степям Волги и Дона, с времён хазарских поставленные, ветрами да дождями битые, столетиями стёртые, до пояса в землю вросшие. Вот у такого идола и встала Яга, кланяясь с улыбочкой…