— Слушай, а почему ты Гренадера так боишься? — спросил Роман. — Я так понял, что ты его женщиной была?

— Была, — горько усмехнулась Катерина. — Но только не по своей воле. Он меня не спрашивал. Как и теперь…

Чтобы не расплакаться, она прикусила губу. Ей не хотелось делать этого в присутствии старика, прошлепавшего в галошах на босу ногу мимо. Они поздоровались, а потом старик еще долго оглядывался, надеясь подсмотреть что-то интересное.

— Что за история, — поинтересовался Роман, когда они остались одни.

Катерина подозрительно посмотрела на него:

— Хочешь потом все ему рассказать?

— Я же говорю, что не дружки мы! — повысил тон Роман. — Не бойся меня. Я на твоей стороне.

— Хорошо, — кивнула Катерина. — Слушай нашу историю любви. — Ее голос стал язвительным. — Еще лет десять назад Гренадер начал ко мне клинья подбивать. Я ни в какую. Мне другой нравился. Но Гренадер это быстро исправил, — горько усмехнулась она. — Он ухажера моего порезал. После этого мой дом все стороной обходить стали. На меня ни один парень глаз не поднимал, боялись.

Ноги Романа заскользили по мокрой глине, но Катерина удержала его, схватив за рукав. Он благодарно посмотрел на нее и смущенно улыбнулся. Она ответила на улыбку и тут же снова нахмурилась.

— Я ненавидела Гренадера. Но вокруг меня пустота образовалась. Со мной никто не разговаривал, даже не смотрел в мою сторону. И так неделя за неделей, месяц за месяцем. — Она направила Романа в нужном направлении. — Я поняла, что если не буду с ним, то ни с кем не буду. Мало-помалу я привыкла к нему, к его дружкам и к его грубости. — Катерина повела плечами. — Он мне подарки дорогие дарил, в город возил, я почти ни в чем не нуждалась.

— Почти? — переспросил Роман.

— Ни в чем, кроме любви, — невесело усмехнулась она. — Когда я забеременела… — Слезы градом потекли из ее глаз, не давая сказать и слова.

Катерина вытерла лицо красными от холода руками. Роман деликатно отвернулся, давая ей возможность успокоиться. Для развлечения, он принялся рассматривать дома, стоящие вдоль дороги и во дворе одного заметил мальчика лет десяти, с любопытством смотрящего на них из-за зеленого забора. Это был всего лишь ребенок, но Роману стало неуютно от мысли, что все это время за ними кто-то наблюдал.

Когда Катерине стало лучше, Роман продолжил движение, увлекая ее за собой.

— В тот же вечер, — продолжила она, — когда Гренадер узнал об этом, он избил меня до полусмерти. Ребенка я потеряла.

— Так вы с тех пор не виделись? — осторожно спросил Роман.

— Если бы, — шмыгнула носом Катерина. — Вскоре его посадили за какой-то грабеж, но он освободился и пришел ко мне. Денег у него не было, как и теперь. — Катерина остановилась у двери маленького деревенского магазина. — Он жил у меня почти год. Я ишачила одна за нас двоих. На мне были и хозяйство, и работа. Если бы этот гад снова не попал за решетку, я бы не выдержала… — Говоря, она счищала грязь, прилипшую к подошвам. — Теперь он вернулся и опять начинается этот кошмар.

— Катерина, — произнес Роман, глядя ей в глаза. — Я постараюсь тебе помочь, обещаю.

— Как? — вздохнула она. — Пойдешь работать и будем с тобой вместе обслуживать это мурло? — Она кивнула головой в сторону, где остался ее дом. — Тошно мне! Я здесь, как прокаженная! — Уголки ее губ поползли вниз. — Люди до сих пор не разговаривают со мной. Я для них — подружка уголовника. — Плечи Катерины затряслись от всхлипываний. — Не могу так больше жить, не могу…

Роман осторожно обнял плачущую женщину, стараясь ее успокоить, качая, словно маленького ребенка:

— Тихо, тихо. Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.

Роман не видел никого вокруг, но подозревал, что за ними наблюдают из зашторенных окон и сквозь щели в заборах. Нельзя сказать, чтобы это его сильно волновало, но все же было неприятно.

Когда Катерина успокоилась, она вытерла слезы и отстранилась:

— Пойдем, а то магазин закроется.

Набрали продуктов много, сумки пришлось нести вдвоем. В дом вошли тихо, чтобы не разбудить Гренадера. Роман помог разложить покупки по местам. Катерина переоделась в теплый халат и взялась за тесто. Она месила его с особым остервенением, словно перед ней был не будущий пирог, а ее лютый враг: бросала его о стол, била кулаком и давила руками. Затем, отказавшись от помощи Романа, она занялась приготовлением начинки.

Он тоже прилег отдохнуть, а когда проснулся, за окнами было уже совсем темно. По всему дому разносился аромат свежеиспеченного пирога с капустой. В пустом животе Романа заурчало. Он вскочил и поспешил в кухню, где хозяйка, звеня посудой, накрывала на стол. Роман зачарованно наблюдал, как она, не замечая его присутствия, ловко управляется с хозяйством. Когда он прилег отдохнуть, еще ничего не было готово, а теперь стол был накрыт белой скатертью и уставлен множеством закусок, возле тарелок стояли натертые до блеска рюмки.

Наконец, Катерина обратила внимание на Романа и приветливо улыбнулась:

— Проголодался?

Кивнув, он улыбнулся в ответ, и на душе стало теплей от вида ее румяных щек с ямочками:

— Ага, как волк.

— Тогда зови своего приятеля и — к столу, — скомандовала Катерина.

Роман никак не мог понять, что за перемены произошли в ее настроении, пока он спал. Он пошел будить Гренадера, думая, о том, что женская душа так и останется для него загадкой.

Через пять минут сонный взлохмаченный Гренадер сидел за столом. Его неряшливый вид плохо вязался с празднично накрытым столом. Роман успел умыться и причесаться, поэтому не выглядел так устрашающе, как его приятель.

— Ну, что сидите? — Катерина указала на графин. — Наливайте водочку, выпьем за свиданьице и за знакомство.

— Хм. — Гренадер удивленно поднял брови. — Уже не куксишься?

— Нет, — улыбнулась Катерина. — Все веселей будет, чем одной жить.

— Веселей точно будет, ты правильно подметила. — Гренадер усмехнулся и схватил Катерину за круглую коленку. — Без мужика-то оно, поди, не весело, Катюха? — Он наполнил рюмки водкой.

— Не весело, Даня, — согласилась Катерина и незаметно высвободила колено из рук Гренадера. — Давайте, за все хорошее! — бодро произнесла она, подняв рюмку для тоста.

Выпив налитую водку, все стали торопливо закусывать.

— Так бы сразу, Катюха, и встречала, — сказал Гренадер, хрустя квашеной капустой. — А то начала пургу гнать.

— Вы кушайте, кушайте, — приговаривала разрумянившаяся Катерина, пододвигая к гостям еду. — А я сейчас пирог принесу, с пылу, с жару. — Она встала из-за стола и пошла к печи.

Не переставая жевать, Гренадер смотрел ей вслед. Полнота придавала Катерине некий шарм и аппетитность. У нее была легкая и немного игривая походка, какая обычно бывает только у молоденьких девушек. Роман тоже невольно засмотрелся на хозяйку.