это обстоятельство не отличалось ничем. Как и то, что Чжан Сюэлян видел очень неплохой способ обогащения в КВЖД. Захват которой и начал. При полной негласной поддержке Чан Кайши, который стоял в стороне и наблюдал за этими потугами, самоустранившись. В случае победы он готов был его поддержать, в случае поражения — покарать. Но главное — при любом раскладе Чжан Сюэлян должен был бодаться с советскими войсками своими силами, что его ослабляло. А это, без всякого сомнения, было крайне выгодно Чан Кайши.

Да, советско-польская война заставила их обоих крепко задуматься. Стоит ли связываться? Очень уж лихо Союз сломал лицо Польше, которую поддерживала Англия и Франция. Но начало Афганской кампании и увещевания английских советников убедили их решиться…

В конце концов у Фэньтянской милитаристской клики, которой правил Чжан Сюэлян, имелось около трехсот тысяч бойцов. А весь Гоминьдан располагал двумя миллионами, что должно было внушать. Во всяком случае на фоне тех ограниченных сил, которыми СССР располагал в регионе… Вот Чжан Сюэлян решился. Тем более, что в декабре 1928 году под надуманным предлогом он уже захватил телеграф в Харбине. То есть, по сути, начал действовать, прощупывая реакцию Союза.

Ее не последовало.

И он начал наглеть.

Дерзить.

Фрунзе же, храня молчание, начал скрытно перебрасывать в регион войска. Самые закаленные и подготовленные. Несколько БТГ. Батальон ВДВ. Большую часть штурмовой инженерно-саперной бригады. Несколько авиаполков. Дирижабли. Бронепоезда и железнодорожную артиллерию. И так далее. А также накапливал боеприпасы, топливо и прочие «расходники», без которых проводить военные операции невозможно. Стараясь при этом минимально отсвечивать и не завозить сразу много, чтобы не провоцировать лишние рефлексии…

И вот — новый шаг, дабы прощупать реакцию Союза.

Пяти минут не прошло с того момента, как полиция Чжан Сюэляна вошла в главное управление, как под Владивостоком уже подняли по боевой тревоге ВДВ. Весь тот батальон, что пока существовал и получивший обкатку в 2-ой Советско-польской войне. А через пятнадцать минут — дирижабли с ними были уже в воздухе. Нападение ожидалось со дня на день, поэтому все эти силы находились в режиме повышенной боевой готовности.

И вот, на глазах изумленной публики Харбина, началось «цирковое шоу» — массовое десантирование с парашютами. Целый батальон «выбрасывался» с высоты в пару километров. А вместе с ними на землю летели и ящики с запасами боеприпасов. На первое время.

— … … … мать! — душевно высказался генерал Нечаев, который «случайно» присутствовал тут же. На солнышке. Вместе с начальником местной полиции.

— Что? — поинтересовался полицейский.

Константин Петрович не стал отвечать. Он развернулся и быстро зашагал к автомобилю. В Харбине у него был отряд из дюжины человек. Да и вообще каких-то значимых сил не наблюдалось — глухой тыл же. Только несколько сотен полицейских и батальон пехоты, который прибыл, чтобы взять под охрану железнодорожную станцию.

А кто эти веселые «циркачи», что так красиво болтались в воздухе, Нечаев знал прекрасно. Потому как парочка его старых знакомцев-белоэмигрантов из числа непримиримых противников советской власти, были как раз в том отряде Пилсудского, который пытался прорвать через заслон ВДВ. И они в очень сочных красках описывали то, КАК и ЧЕГО они там хлебнули.

— Что выделаете?! — крикнул догнавший его начальник полиции. А чтобы генерал не проигнорировал вопрос, схватил за плечо.

Тот остановился.

Очень нехорошо посмотрел на своего визави. И легким движением расстегнул кобуру. Но доставать пистолет не стал. Этого и так хватило, чтобы начальник убрал руку с плеча.

— Куда вы собрались?!

— К своим войскам.

— Кто это?! — махнул он в сторону белых куполов парашютов.

— Ваша смерть, если не успеете сбежать из города быстрее, чем они сюда доберутся. У вас против них нет ни одного шанса. И не думаю, что им нужны пленные.

Сказав это, он отвернулся и продолжил свой путь к авто.

Больше его никто не пытался остановить. Поэтому он «слинял» из города с удивительной скоростью. Убегая словно он чумы. Дирижабли были быстры и вооружены, как он слышал. Да и в воздухе уже жужжало с десяток самолетов. Так что одинокая машина вполне могло стать удобной целью для атаки. Но, то ли ее не заметили, то ли не придали значения старенькому Ford T…

Тем временем маньчжурская полиция и пехотный батальон, готовились отразить нападение. А улицы, и без того немноголюдные, стремительно пустели. Люди словно бы почуяли аромат проблем и постарались «рассосаться» по углам так, чтобы эти проблемы прошли мимо…

Тишина.

Пустая улица.

Начальник полиции нервно вглядывался вдаль. Туда, откуда, скорее всего и должны были появяться эти непонятные люди, так испугавшие генерала Нечаева.

И тут у него со спины раздался выстрел. Один. Второй. Третий.

В ВДВ отбирали людей хорошей физической формы и ударно тренировали. Поэтому, выглянув с помощью трубы разведчика из-за угла здания. Разглядели организованную позицию. И просто ее обошли. Быстро. Достаточно быстро, чтобы не вызывать волнение излишне долгим ожиданием.

Расчет легкого пулемета короткой перебежкой добежал до сухой канавы и плюхнулся там. Она выглядела вполне надежным, непростреливаемым укрытием. Рядом упали остальные бойцы звена. То есть, три стрелка из самозарядного карабина, стрелок ручного 40-мм гранатомета и егерь с 6,5-мм винтовкой улучшенного боя, оснащенной оптическим прицелом в пять крат.

Крепкое звено.

Крепче обычного пехотного в обновленной армии РККА.

Секунд пятнадцать.

Пулеметчик выставил свое оружие. Занял удобную позу. И открыл огонь. Короткими очередями. Дистанция около двухсот — двухсот пятидесяти метров. Противник отвечает неприцельным ответным огнем «в ту степь» и мечется. Так что — почти как на полигоне.

Командир звена осторожно выглянув из канавы, изучал обстановку в бинокль. Чуть-чуть высунувшись. Только чтобы хоть что-то разглядеть. И большая часть этого «чуть-чуть» закрывалось довольно неплохим стальным шлемом.

— Андрей. Слева от белого дома. Второе дерево. Офицер.

— Понял. Вижу. — ответил егерь.

Прицелился. И мягко нажал на спуск. Выбивая пулей 6,5х57 патрона мозги начальнику местной полиции, который почти добежал до укрытия. Еще шагов бы десять…

Стрелки, прикрывающие пулемет — главное коллективное оружие их звена — тоже не зевали. На батальон ВДВ не пожадничали и выделили оптические прицелы 2,5 кратности, поставив их на самозарядные карабины. Снайперскими винтовками их это не делало, но кратно повышало эффективность одиночного огня на дистанциях до 300–400 метров. Гранатометчик тоже изредка постреливал, слушая указания командира.

Тем временем с другой стороны — там, откуда наступление ВДВ и ожидали, оно таки и началось. Только выждав немного и добившись полного расстройства организованной обороны из-за удара в тыл. А третье звено вообще полезло занимать высоту, чтобы поддержать своих оттуда. Вместе