Оборона Харбина рассыпалась как старая портянка в кислоте…

А тем временем в Москве происходила куда более мирная сцена, но от того не менее важная.

— Я слушаю вас. — произнесла темноволосая женщина, бывшая в девичестве Орловой.

— Вот, — собеседник протянул ей большой конверт.

— Что это?

— Любовь Петровна, я буду очень признателен, если вы посмотрите.

Она пожала плечами.

Открыла незапечатанный конверт. И достала большую фотокарточку, на которой она занималась сексом с кем-то незнакомым. Причем одежда до конца не снята из-за чего отдельные интимные анатомические подробности оказались не видны.

— И что это? — спросила женщина спустя, наверное, минутное молчаливое разглядывание фото.

— Это то, что, как мне кажется, не хотел бы увидеть ваш супруг. Не так ли?

— Вы думаете, что он этому поверит?

— А вы думаете, что нет?

Женщина еще раз глянула на фотокарточку.

Глядя на нее можно было сделать вывод, что снимали из окна соседнего дома. Это давало некоторое размытие. Секс, изображенный на фото, выглядел быстрым и страстным. Белье нижнее, то, которое можно распознать, очень похоже на то, что действительно использовала Любовь Петровна. Ее лицо и укладка волос вполне совпадали. Ну и в целом — она бы сама поверила, если бы твердо не знала, что никогда, ни при каких обстоятельствах мужу не изменяла. А пить до беспамятства привычки не имела.

— Хорошая актриса, — пришла она к закономерному выводу.

— Вы? Без всякого сомнения. Такое самообладание.

— И что вы хотите от меня? Это ведь попытка шантажа?

— О, ничего такого. Просто завести новую подругу и делиться с ней разным.

— Шпионить за мужем?

— Ну зачем же так грубо?

— А как я должна на это реагировать?

— Как на избавление. Ведь даже если ваш супруг отмахнется от фотокарточек, то они так или иначе окажутся в газетах. И не только эта. Поверьте — у нас их много.

Тишина.

Любовь Петровна внимательно смотрела в глаза собеседника и пыталась прочитать его…

— Мне нужно время, чтобы подумать.

— Да-да. Конечно. Но, полагаю, вы будете достаточно благоразумны и не станете болтать лишнего? Мы имеем возможность послушать вас всюду. И на улице, и дома, и в магазине.

Супруга генерального секретаря Верховного совета СССР с трудом сдержала улыбку. Уж в чем-чем, а в подобных технических средствах она разбиралась. Пусть и поверхностно, но реальные возможности современной аппаратуры представляла себе ясно. Муж при ней нередко проводил беседы с сотрудниками службы безопасности, которые регулярно проверяли квартиру, дачи и других объектов. И касались они не только непосредственной проверки, но и установки средств наблюдения за разными ключевыми местами, дабы снайпер нигде не засел или еще какой пакости не случилось. Вот и нахваталась…

Собеседник же воспринял эту ее гримасу не то вялую улыбку, не то нервную ужимку по-своему. На этом они разошлись. Он удалился в неизвестном направлении, а Любовь Петровна отправилась дожидаться мужа домой…

Фрунзе тем временем общался со Зворыкиным. Уговорить его присоединиться к проекту создания советского телевидения не удавалось. Он упорствовал, хотя с деньгами у него все в США было не ладно. Однако, после небольшого расследования выяснилось, дело в тщеславии. Владимир Козьмич не желал становиться «одним из». Ему хотелось большего. Ему хотелось свой большой проект.

Какой? Так в ходе этого расследования удалось узнать о том, что тот бегает с идеей компактной кинокамеры для создания телеуправляемых самолетов. Он что-то подобное предлагал должностным лицам одной крупной компании в США. Скепсис, правда, пока не позволял этот проект даже ограниченно профинансировать. Особенно на фоне стремительно прогрессирующего кризиса.

Но это там. А тут — в Союзе — почему нет?

И генсек вышел на него с интересным, индивидуальным предложением. Сам того не ведая, встав на довольно «богатый» путь. Он не знал, что в конце 1930-х, несмотря на все сложности, Зворыкин своего добьется. А вооруженные силы США получат возможность переоборудовать свои старые самолеты в «управляемые бомбы» самого разного вида. И не только. И результаты испытаний 1940–1943 годов покажут в целом обнадеживающие результаты. Но… программу свернут, так как командованию США будет проще решать вопросы обычными методами.

Тут же Фрунзе прямо стойку взял на идею.

Да, непросто.

Но если получится, то… это ведь боевые дроны. Да, большие, да дорогие. Однако для поражения одиночных целей высокой важности — самое то. В том числе и кораблей. А кораблей у врагов Союза хватало.

Ну и для решения вопроса точности ракет — отличное решение. Во всяком случае на данном уровне развития науки и техники. Ведь тактические ракеты с жидкостным двигателем уже даже летали, грозя в горизонте полугода — года достигнуть требуемых дальностей при запрошенной массе боевой части и общих габаритах. Но точность… на дистанции в полсотни километров это уже было словно пальцем в небо. И реальные цели с таких ракет можно только накрыть только массированным пуском.

А тут такое решение!

Понятно — потребуется ни год и ни два для получения надежного практического результата. Но сомнений в успехе у генсека не было. Тем более, что уже удалось «изобрести» стержневые радиолампы, позволяющие добиться намного проще и быстрее миниатюризации.

И Зворыкин, который «клюнул» на эту приманку, приехал в Москву. Более того, вдохновленный тем, как сам Фрунзе увлекся идеей, охотно согласился на сотрудничество. И даже пообещал подтянуть из США «толковых парней ему в помощь…»

Когда генсек супруга, поманив его рукой, зашла в ванную комнату. Включила воду. И тихим шепотом спросила:

— Тебе уже доложили?

— Что это за тип?

— Мне его рекомендовали как очень перспективного поэта, который нуждался в поддержке. Дескать, редактора его затирают. Вот я и решила выделить на него пятнадцать минут после парикмахера. Послушать.

— А кем оказался?

— Шпион какой-то. Шантажировал поддельными фото, на которых якобы я с любовником в интимных позах. Угрожал передать тебе, а если не поможет — огласке. Предлагал шпионить за тобой.

— Занятно. — усмехнулся Фрунзе.

За женой у него был тотальный контроль. И не потому, что он боялся измены. Нет. Скорее похищения или убийства. Поэтому за ней всегда ходило несколько бойцов службы охраны и он знал буквально каждый ее шаг. И она об этом прекрасно знала.

— Соглашайся, — ответил генсек после некоторого раздумья. — Поиграем.

— А это не могут быть наши?

— Артузов?

— Да. Он выглядит достаточно беспринципным для этого.

— Вряд ли. Он мне наперед моей службы сообщил, что ты сегодня встречалась с каким-то мутным типом и ему это совсем не нравится.

— Может быть пытается рассорить нас?

— Он в курсе, что ты всегда не одна.