Проснувшись утром, Лиз поняла, что удивительно пахнет кофе. И яичницей. Так, что прямо сил нет, тянет вскочить и бежать, смотреть где это происходит. Есть хочется ужасно, потому что вчера она только завтракала… если, конечно, не считать вечернего кекса.

Прилично ли вылезать на кухню в одной сорочке?

С одной стороны, Люк-Мартин уже видел ее голой, с другой…

Как вообще относиться к тому, что между ними было тогда?

Но прежде чем одеваться, хотелось бы в душ. И вообще – сил нет…

Лиз завернулась в плед и пошла смотреть.

Люк ковырял что-то в сковородке, весело насвистывая. Настроение у него явно было хорошее. И просто обалденно пахло кофе.

– С добрым утром! – осторожно поздоровалась она.

Легкое ощущение дежавю. Все это уже было, только в тот раз он жарил блинчики.

– Ты вовремя! – Люк оглянулся через плечо. – Садись, у меня уже почти все готово.

– Я… еще не одета. Просто пришла на запах.

– Не одета? – он окинул ее взглядом, улыбнулся. – Да брось. И плед положи, он тебе будет только мешать. Садись.

Он сам в рубашке с закатанными рукавами и каких-то домашних штанах.

И, наверно, самое время…

– У меня такое ощущение, словно все это уже было, – сказала Лиз.

– Почти, – он как-то беспечно улыбнулся, только что-то такое мелькнуло в глазах. – Если хочешь, завтра я могу пожарить блинчики к завтраку. Я рано встаю.

– Я могу сама…

Не то. Она о другом хотела. Понять, что было на самом деле…

Люк вздохнул.

– Можешь, конечно. Но завтра, думаю, будешь полдня отсыпаться. Нас Виткевич ждет, будет пытаться достать ценные сведения из твоей головы. Там такие блоки, что потом отсыпаться и восстанавливаться придется долго.

От мысли о том, что снова будут ковыряться в голове, становилось не по себе. До дрожи.

– Мне страшно, – тихо сказала Лиз.

– Ничего, все будет хорошо, – он выключил плиту, шагнул ближе, чуть неуверенно обняв Лиз за плечи правой рукой. – Я буду с тобой. Ничего не случится.

От этих слов, от его голоса, становилось хорошо.

Лиз сама чуть прижалась к нему, носом в его плечо. И тут Люк чуть покачнулся, но равновесие как-то удержал, схватился за столешницу рядом. Чуть не задел стоящие рядом кружки, успел подхватить. Пока ловил кружки, уронил костыль. Замер, закусив губу. В глазах что-то темное и страшное мелькнуло.

– Прости… – испуганно сказала Лиз, дернулась, сама быстро костыль подняла.

Он взял. Еще больше нахмурился.

– Спасибо. Все нормально, – так напряженно. – Садись. Будешь кофе?

– Давай я помогу… – Лиз сказала это и поняла, что зря, лицо Люка совсем потемнело.

– Я сам, – он почти рявкнул, тихо, но очень зло.

Страшно. Понял сам, что не стоило, зажмурился. И вдох-выдох.

– Прости, – сказал Люк. – Ты тут ни причем. Это я… Это временно, но я просто… Отвык. Все скоро решится, и снова буду ходить как нормальный человек. Но даже сейчас я все могу делать самостоятельно, это никак не влияет.

«Как нормальный» – чуть резануло.

Но Лиз кивнула только. Молча села за стол.

Люк принес чашки, по одной, поставил. Потом яичницу. Сел рядом.

Вздохнул.

Его это задевало – беспомощность, ущербность, пусть и временная. Лиз вполне могла понять.

– Я очень благодарна тебе, – сказала она, глядя в тарелку, самой было слегка неловко.

– За что?

– За то, что помогаешь…

– У меня в этом свои интересы, – буркнул он хмуро.

Кольнуло снова. Утренняя легкость исчезла.

И вот сейчас это, наверно, совсем не к месту, но раз уж Лиз собралась, она должна сказать.

Собралась с духом.

– Люк… а то что было… ну, там, когда мы гуляли по набережной… когда ты был Мартином… и потом… Это ведь не имеет никакого значения, правда? Это было не на самом деле?

Он поднял на нее глаза, и во взгляде было что-то болезненное. Пождал губы, качнул головой.

– Не имеет, – и словно через силу. – У тебя было свое задание, у меня свое. Только и всего. Там, с тобой, вообще был не я… по большому счету.

Он ковырял яичницу в тарелке. И как-то есть уже не хотелось.

«А мне было там с тобой хорошо», – мысленно сказала она. Вслух не смогла. И вообще не уверена, что он ее слышит сейчас.

Но он моргнул, в его взгляде что-то изменилось.

И потянулся, легонько коснулся пальцами ее руки. Собрался было что-то сказать… Услышал.

Но тут звонок в дверь. Такой настойчивый.

Люк сморщился, усмехнулся немного.

– Сиди, я открою. Кому это я понадобился?

Честно говоря, Лиз даже вздрогнула, подобралась. Вдруг какие-то новые подробности, вдруг это за ней? Что-то хотят от нее?

Люк встал, пошел открывать… и там женский голос.

– Люк! Они приехали, Люк! Что мне делать? – почти детский, отчаянный. – Из Нитошвара! И этот Агостино с ними! Они хотят представить меня ему! Ты ведь пойдешь со мной?

– Прямо сейчас? – голос Люка спокойный и ровный.

– Нет, вечером. Люк, я не хочу! – она, кажется, всхлипнула. И какая-то возня.

– Все будет хорошо, не волнуйтесь. Ну, давайте… успокойтесь. Дышите ровнее. Хелена, я обязательно пойду с вами. По крайней мере, буду рядом. Наверняка меня и официально об этот попросят, для безопасности. Сейчас с утра у меня еще дела, а вечером я обязательно зайду к вам.

– Дела? – она вздохнула разочарованно. – А я хотела позвать тебя погулять немного… Хоть в парке? А? Поговорить.

«Лиз! – мысленно позвал он. – Выгляни на минутку, пожалуйста».

Чуть неловко, словно Лиз не должна тут находиться. Словно она делает что-то неприличное. Но раз Люк зовет, она поднялась, накинула плед, осторожно выглянула в коридор.

Там принцесса. Она обнимала Люка и отчаянно шмыгала красным носом. Он гладил ее по волосам.

– Ой! – принцесса подняла глаза на звук шагов и Люка мгновенно отпустила, отступила назад. – Простите. Прости, Люк, я не знала, что ты не один.

– Ничего страшного, – сказал он. – Мы просто завтракали. Вы ведь знакомы?

– Д-да, – принцесса слегка покраснела. – Леди Елизавета? Я уже ухожу. Я забежала просто сказать Люку одну