количество лет. С одной стороны — очень даже хорошо, в той ситуации, что мы оказались, а с другой — выламывая запор повозиться нам пришлось изрядно, тем более, что дверь ломать я запретил — еще послужит нам службу!

Так что совсем не заржавевший, будто заговоренный, замок, пришлось из двери вырубать вместе с петлями, А ощущение приближающейся опасности совсем не ослабевало и в дом мы уже не входили, а вбегали, ведя на поводу коней — благо дело, что телег у нас теперь с собой не было, а груз мы уложили в переметные сумы и нагрузили ими подменных лошадей. Княжна тоже уложила свой зачарованный кокон в переметную суму, но совсем расставаться с ним не рискнула и теперь эта сума висела на луке ее седла.

Предчувствие нас не обмануло: едва разместили коней в просторной гостиной, как Онег, молодой парень из охотников, которого я погнал на второй этаж в качестве наблюдателя, заполошено оттуда скатился и тараща глаза заорал:

— Старшой! Едуть!

— Ты чего орешь-то? — шикнул на него Сулим, ящерицей скользнув ко входу и приникая к щели, — здеся глухих нету!

— Ладно тебе, — махнул я на него рукой и спросил сразу у обоих, — уже на поляне или еще на дороге? Сколько их?

— Так эта… На дальнем краю… одного увидал… — ответил Онег, а Сулим только дернул плечом и отошел от двери.

Я глянул на явно струхнувшего парня и мотнул головой: мда, информативно, нечего сказать! Потом кивнул напарнику:

— Ты, Сулим, ступай-ка на верх лучше сам, а то этому горе-воину хрен знает что привидеться может!

Не смотря на общее напряжение, мужики заулыбались, а парень покраснел и юркнул куда-то за конские крупы.

— Так, Нихим — ты к двери, если что — свисти! Остальные — разошлись по комнатам, проверили везде ли окна забиты, а то дождемся гостей через дыру, — и сам первым направился к левой двери рассуждая на ходу:

«Убирать качественно прибитые доски не хотелось бы, но если найдутся подходящие щели для лучников… Хотя-я… их ведь и прорубить можно, если аккуратненько… и если нам время позволит. Отбиться в этом… блокгаузе, назовем его так, шансы вполне приличные — сначала стрелами на расстоянии, а если ворвутся, то отступая по лестнице, уже мечами. Все зависит от того, сколько врагов у нас на хвосте…», — обходя дом по периметру комнату за комнатой прикидывал я стратегию боя.

Наконец круг замкнул, встретившись с теми, кто пошел направо — даже и не ожидал, что комнат окажется так много. А это хреново, господа! По два человечка на комнату получается, и это если всех на первом этаже оставить, а ведь второй занять тоже было бы не худо! Или всех на второй вести? Тогда нас просто подпалить могут, а это совсем пропащий вариант. Нет, как решил: сначала бьемся на первом, выбивая как можно больше врагов на расстоянии, а уж потом…

— Эй, старшой, — послышался характерный тенорок Митри, с какими-то странными интонациями, — ты тока поглядь чаво тута такое!

Я пригляделся: большая часть той сборной солянки, которая называлась гордым именем «отряд сопровождения» и которую я послал осматривать комнаты, очутившись за толстыми стенами как-то быстро успокоилась и вместо выполнения моего приказа, столпилось вокруг чего-то, чего из-за их спин видно не было.

«Твою ж бабушку…» — так и просился на язык родной трехэтажный, но я глубоко вздохнул и подавил в себе сей порыв: орать на крестьян дело зряшное, они к этому привыкли настолько, что просто отключают слуховые рецепторы до той поры, пока «барин не проорется». Так что спросил вполне спокойно:

— Вы что, уже все окна осмотрели или мечтаете, чтобы враг вам с тылу зашел?! Вы чего как овцы столпились, когда надо готовиться от погони отбиваться?!

— Так эта, там Сулим с Нихимом смотрют, не видать пока никого, — обернулся ко мне здоровяк с по-детски безусым, румяным лицом, которого звали, если не ошибаюсь, то ли Петря, то ли Петряй, — а тута вона чего!

— Ну что там у вас, — безнадежно вздохнул я, признавая поражение: у крестьян мой авторитет почти никакой, зря я на что-то надеялся и от ордена, если это они у нас на хвосте, с этими увальнями мне не отбиться, надо другой план придумывать… — показывайте скорее и делом займемся! Пока погоня там яйца чешет, может успеем тут к обороне подготовиться…

Мои слова прослушали в пол уха: погоня пока не стреляет, можно и поглазеть на что-то интересное. Ну чисто дети, право слово! Раздвинув плечом столпившихся мужиков я прошел вперед и наконец увидел на что они так таращатся: посреди большой комнаты стоял круглый обеденный стол с массивной столешницей на толстых ножках, а в самый центр этого стола, почти по самую рукоятку, кто-то воткнул довольно внушительных размеров кинжал с обоюдоострым лезвием, выраженной гардой и крупным лиловым камнем на навершии рукоятки.

— Ну, кинжал, неужто никогда оружия не видели? — пожал я плечами, — кто его нашел?

— Да нашел-то Тимир, да тока… глянь, княжич, чудо какое! — с этими словами, говоривший протянул руку с рукояти кинжала и сжал ладонь, однако та, задрожала будто… да, будто голограмма и в руку ему не далась! Тьфу, чертовщина! Ну откуда здесь голограмма и на хрена ее было устанавливать в заброшенном доме?! Впрочем: торчит посреди стола, есть-пить не просит, никому не угрожает, ну и хрен с ней!

Приблизительно это я и высказал этим, прости Господи, баранам, и погнал их готовить позиции для лучников, а сам, потеснив Нихима, обозрел поляну перед домом, пока пустую, слава Всевышнему и хлопнул напарника по плечу:

— Бди, Нихим, видишь какие нам помощнички достались?! Только на самих себя надеяться можно. Если кого увидишь, свистни, а я пока к Сулиму схожу — как бы нас с той стороны лесом не обошли… — попросил молчуна и после его согласного кивка двинулся к лестнице на второй этаж.

***

Чтобы попасть к нужной мне лестнице, опять следовало миновать ту, большую комнату с голограммой кинжала. Она располагалась сразу за прихожей, где сейчас кучковались наши лошади и в нее с разных сторон выходило несколько дверей. Я даже подумывал, а не забить ли половину из них гвоздями? Хотя… тут как