– Так зачем же я вам понадобился?

– А вот содействие должностного лица в похищении руоссийских граждан иностранными бандитами, – проигнорировал вопрос лейтенанта Дережицкий, – под государственную измену подвести можно. С определенной натяжкой, конечно.

– И какое же содействие бандитам оказывается? – заинтересовался Алекс.

– Видите ли, раньше горцы действовали на удачу, хватали первых попавшихся. Но года три назад было замечено, что они стали похищать людей целенаправленно, тех, за кого могут заплатить выкуп.

– Но при чем же здесь военные? Состоятельных граждан в Текуле не так и много, их все знают.

– Совершенно верно, местные все на виду. Но скажите мне, каким образом в числе похищенных оказываются солдаты вашего полка, имеющие состоятельных родителей или родственников? Нет, уважаемый лейтенант Магу, информацию бандитам передает офицер, служащий при штабе вашего полка.

– Почему именно офицер? Может, это какой-нибудь писарь?

– Полгода назад за подобное предположение тарелка с вашим супом уже была бы на мне, и завтра утром мы бы с вами стрелялись с двадцати шагов. А сейчас вы только привели слабенькое возражение. Значит, и вы думаете так же. О том, что вы поедете курьером, вас поставили в известность за сутки, когда вы выехали, об этом в штабе знали многие, но предупредить Хамиди, организовать засаду на вашем пути за столь короткое время просто невозможно. О вашей поездке предатель узнал как минимум накануне вечером, иначе просто не успеть.

Рассуждения жандарма почти полностью совпадали с его собственными. Алекс невольно напрягся.

– И у вас уже есть подозреваемый?

– Даже несколько. Но ничего конкретного я никому предъявить не могу.

– За три года ничего не накопали, господин подполковник?

– Представьте себе, господин лейтенант, почти ничего, одни подозрения. В вашу епархию вход нам закрыт, вот и ходим вокруг. Многие ваши сослуживцы даже просто поговорить отказываются, а уж ответить на вопросы, касающиеся их товарищей…

– Я тоже ничего про них не скажу.

– И не надо, – явно наигранно воскликнул жандарм, – вы ведь его сами найдете! Зная вашу репутацию, могу утверждать, что пока вы его на белый свет не вытащите – не успокоитесь. Я только предостеречь вас хочу.

– От чего?

– Вы ведь захотите покарать изменника собственной рукой, чего я вам настоятельно делать не советую. Это уже будет уголовное преступление. Отдайте его мне, а уж я-то петельку у него на шее затяну, не выкрутится.

Алекс пристально взглянул на жандарма.

– Полковником стать хотите?

– И это тоже, – не стал отнекиваться Дережицкий, – засиделся я, знаете ли, на одном месте, а дело громкое будет, если все грамотно обставить, то и в столицу перевод возможен. Но на ваши лавры я не претендую, нет, только следствие все равно моему отделению вести. Поэтому отдайте его мне, всем же лучше будет.

– Я подумаю, господин подполковник.

– Вот и отлично, – поднялся со стула жандарм, – не буду вам больше надоедать. Уверен, вы примете правильное решение. Счастливо оставаться.

– До свидания.

Жандарм ушел, а Алекс впал в глубокое раздумье. Автоматически он поднес ложку ко рту, поморщившись, выплюнул суп обратно.

– Официант!

Халдей тут же подскочил к столику хоть и не постоянного, но весьма щедрого посетителя. Замер, учтиво склонившись, воплощенная готовность выполнить любую прихоть господина лейтенанта в пределах счета за съеденный обед плюс чаевые.

– Поменяйте суп – этот остыл.

– Сей секунд!

Тарелка тут же исчезла со стола, а официант – за дверью, ведущей в кухню. Алекс проводил его задумчивым взглядом. Нет, прав Дережицкий, прав – надо форсировать поиски предателя. Но как? А что, если… Не дожидаясь официанта, Алекс поднялся, бросил на стол трешку и быстрым шагом направился к выходу. Он еще вполне успевал попасть на телеграф до его закрытия.

– Рукоятку я отлил, паз выточил, только бы лучше это на станке делать, вручную подгонять долго. Защелка осталась, но на нее сталь рессорная нужна. Клинок давно готов. Осталось только собрать. Ну и защелка эта.

Выслушав Наваскина, Алекс только сплюнул, благо стояли они на улице возле полковой оружейной мастерской. И как только Хамиди не прикончил его за такую «сообразительность».

– В Текуле кареты есть?

– Известно, есть, – согласился мастеровой.

– У них рессоры ломаются?

– Само собой.

– Ну так сходи туда, где их чинят, и купи сломанную рессору.

– А-а-а…

Мастеровой хлопнул себя по лбу, физиономия его говорила, что он полностью сожалеет о случившейся задержке и подобное больше не повторится. В последнее почему-то верилось слабо. Но руки у мужика росли из нужного места. «Гартинг», для которого изготовления новых деталей не требовалось, он ухитрился не только разобрать, ничего не сломав, но и собрать так, что тот продолжил исправно работать. Правда, Наваскин тут же внес ряд предложений по кардинальному улучшению конструкции, но все они были с ходу отвергнуты лейтенантом Магу. Алексу нужно было исправное и готовое к бою оружие, здесь и сейчас, а не самое лучшее и убойное, но хрен его знает когда.

– Ладно, иди, – махнул рукой лейтенант, – но чтобы через два дня все было готово.

Горы уже с месяц как были завалены снегом, все перевалы, за исключением самого дальнего – Харешского, закрыты, а здесь, в Текуле, все еще было довольно тепло. Хотя частенько набегали с севера черные тучи, проливавшиеся серым холодным дождем. Но сегодня день обещал быть солнечным.

Не успел Алекс дойти до расположения своей команды, как увидел спешащего навстречу Фелонова. Судя по озабоченному лицу унтер-офицера, что-то случилось.

– Есть какие-то новости?

– Есть, Межид весточку прислал.

– Хорошие новости или плохие?

– И хорошие есть, и плохие.

– Начинай с плохих, – решил лейтенант.

– Хамиди выжил, – выпалил унтер.

– С-сука, – прошипел Алекс. – А хорошие?

– Помяло его сильно, очень сильно. Мантасур повез его в султанат, думает, что там его подлатают. Только без вожака бандиты Хамиди между собой перегрызлись, перестрелялись и разбежались кто куда. И еще одна новость: Мантасур свою семью на попечение Толстого оставил, значит, он вне подозрений.

Алекс кивнул, соглашаясь, а Фелонову уже не терпелось.

– Может, привезем их сюда? Тогда Мантасур никуда не денется, сам прибежит.

– Он сына не пожалел, – напомнил лейтенант. – А где ты их здесь держать будешь? Эту ораву кормить нужно и охранять, чтобы не разбежались. Нет, пока пусть живут. Вот когда Мантасур за ними заявится, тогда-то мы всех и прихлопнем разом.